— Да, конечно, — кивнул он, — спасибо за ваше сообщение.
Кудлин вышел из номера и достал мобильный телефон, набирая
номер Фомичева. Когда тот ответил, он спросил:
— Вы проверили квартиру Чернышевой?
— Проверили, — удивился Фомичев, — я же докладывал обо всем
Валентину Давидовичу.
— Что-нибудь нашли?
— Ничего. По мелочам разные вещи. Но ничего подозрительного.
Я думаю, что можно закончить проверку. Мы проверили ее кабинет и ее квартиру.
Там все чисто. Можете не сомневаться.
Кудлин раздраженно отключил свой аппарат. Он и сам не знал,
почему был так настроен против Чернышевой. Может, его раздражала ее внутренняя
независимость. Или он действительно ревновал ее к Рашковскому.
Она была уверена, что Акпер увел девочку к Рашковскому. Она
была в этом абсолютно уверена. И поэтому, ощущая почти физическую боль, словно
Рашковский изменял ей с другой, вышла из номера и, пройдя немного по коридору,
неожиданно столкнулась с Валентином Давидовичем.
— Вы еще здесь? — удивился он.
— Леонид Дмитриевич разрешил мне уйти к себе в номер…
«Значит, он еще не дошел до своей красавицы», — подумала
она. Ей было неприятно смотреть на него. Сейчас он отправится к этой диве. Ясно
же, такие деньги могли заплатить только для самого Рашковского.
— Вы будете спать? — вдруг спросил он у нее.
Он еще издевается. Она взглянула на него с вызовом. Но,
очевидно, вызов не очень получился — она думала о красавице, которая его ждет.
— Нет, — сказала она, — я пойду погуляю по городу. Если,
конечно, мне разрешит Леонид Дмитриевич.
— Вы бывали раньше в Стамбуле?
— Нет, — ответила Марина. Так будет лучше, решила она.
— Может быть, вы разрешите мне вас сопровождать?
Прошло несколько секунд, пока она поняла, что он ей сказал.
Он хочет уйти с ней. От той?! Она почувствовала, как кровь ударила в голову.
Значит… В эту секунду она забыла обо всем на свете. В эту секунду она
почувствовала себя настоящей женщиной. Только женщиной. Она даже распрямила
спину от сознания своего счастья. Значит, она не старая развалюха. Он предпочел
ее этой невероятной красавице.
— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал он, улыбаясь.
— Да, — сказала она. Господи, но разве такое бывает в жизни.
— Да, конечно, да.
— Тогда ждите меня на улице, перед отелем, — попросил
Рашковский. — Я постараюсь улизнуть от охраны.
— Конечно, — она все еще не могла прийти в себя.
Когда она вошла в свой номер и взглянула на себя в зеркало,
то сначала не узнала себя. Там стояла другая женщина. Она стала словно выше
ростом и светилась изнутри. И именно в этот момент позвонил проклятый Циннер.
— Это семьсот двадцать первый номер? — спросил он своим
гнусавым голосом.
— Нет, — крикнула она, — это мой номер. Вы, как обычно,
ошиблись.
Сказка кончилась. Она вышла из номера и, сдерживая себя,
осторожно закрыла дверь. В номере Циннера она пробыла несколько минут,
рассказав о Симаковском и втором незнакомце, который к ней обернулся. Она
описала его настолько подробно, что Циннер удовлетворенно кивнул:
— Это Юрий Ильич Перевалов. Один из факсов, которые вы
отправляли, был адресован ему. А второй — Симаковскому. Значит, они находятся в
самых близких контактах с преступными группировками. Это уже не вызывает
никаких сомнений.
Ей все это было уже неинтересно.
— Я могу подняться к себе? — спросила она с вызовом.
— Да, — сказал Циннер, — спасибо. Завтра вечером я вам
позвоню. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — В конце концов, сегодняшняя ночь была ее
личным делом, никак не связанным с работой. И об этом не обязательно
докладывать Циннеру. Она поднялась к себе в номер, успела переодеться и выйти
на улицу. Под фонарем мелькнула высокая фигура. Рашковский терпеливо ждал ее.
Она улыбнулась. Пошли все к черту, подумала она. Бандиты, разведчики, офицеры
милиции, психологи, красотки, все, все. Она собирается выйти на прогулку с
мужчиной, который нравился ей вопреки доводам разума. Вопреки всему. И это
занимало ее сейчас более всего прочего.
Глава 39
Убийство Звонкова потрясло не только преступный мир Москвы.
Многие понимали, что столь расчетливо изготовленная бомба не могла быть
изобретением бандитов, здесь угадывался почерк профессионала. На следующий
день, когда Полухин возвращался домой, он даже не мог предположить, какие
события ожидали его. В кабину лифта Полухин вошел в прекрасном настроении. На
одиннадцатом этаже лифт остановился. Он сделал шаг к двери и вдруг
почувствовал, что его сбивают с ног. Удар был настолько неожиданным, что он,
бывалый оперативник, не успел среагировать. Его обыскали, скрутили, надели
наручники и втолкнули в кабину лифта.
«Слава богу, — подумал Полухин, — что не тронули семью —
жену и восьмилетнюю дочь».
Он еще не знал, кто и почему напал на него. Его вывели во
двор, надев темную повязку на глаза, втолкнули в машину и куда-то повезли.
Похитители — явно профессионалы — упорно молчали, и он понимал, как важно и ему
не суетиться. Его везли недолго, минут пятнадцать-двадцать, после чего машина
въехала во двор, затем Полухина втолкнули в подъезд и подняли на второй этаж. Лишь
после этого сняли с глаз темную повязку, посадили в комнате на стул, заведя
руки за спину и приковав их к спинке стула. Часто моргая, он огляделся. И
удовлетворенно вздохнул: перед ним стоял Цапов.
— Дурацкие у тебя шутки, Костя, — сказал в сердцах Полухин.
— Я инфаркт мог получить от страха. Мог бы позвонить мне, я бы сам приехал.
— Это не шутки, Савелий, — сказал Цапов. — Вчера погиб
Звонков. Может, ты слышал? Его взорвали в собственной машине.
— Ну и черт с ним. Одним бандюгой меньше. Из-за этого меня
привезли сюда?
— Ты дослушай меня до конца, — сказал Цапов, — я попросил
ребят доставить тебя сюда, чтобы мы толком объяснились. Вчера ваш директор
вызывал Игоря Николаевича к себе и сказал, что меня обвиняют в двух убийствах —
Савраски и Цыгана. Но я ведь точно знаю, что обоих убрали вы. Ты понимаешь, в
какое положение я попал?
— Это недоразумение, — шевельнул руками Полухин, — никто
тебя не обвиняет. Мы объясним…
— Поздно, — усмехнулся Цапов, — уже поздно. Ваш директор так
прямо и сказал, что меня должны посадить в тюрьму. И как я теперь должен
оправдываться?
— Кончай валять дурака! — закричал Полухин, дергая плечами.
— Открой наручники. Ты не имеешь права задерживать офицера контрразведки.
