Джеспер сверкнул глазами.
— Кто сказал, что я дал ей тысячу баксов? — воинственно
спросил он.
Селлерс подскочил к нему и отчеканил:
— Вы дали ей тысячу долларов, это говорю я!
Джеспер попытался подать Сильвии знак глазами, но лицо
Селлерса было все так же близко.
— Начинайте говорить, — твердил он, — начинайте говорить!
— Ее другу понадобилась тысяча долларов, — выдавил Джеспер.
— Этот друг хотел продать мне ювелирное украшение. Я думал, что сумею
перепродать его с выгодой, и знал, что, заплатив тысячу долларов, не прогадаю.
Сильвия была посредником. Она сказала, что приведет этого друга, и я дал ей
авансом тысячу долларов, но велел не давать ему и десяти центов, пока не
получит товар на руки.
— Она получила его?
— Не думаю. Я больше ничего об этом не слышал.
Это знает только она.
— Что это было? — спросил Селлерс.
— Нефритовый идол, резной нефрит. Судя по ее описанию,
весьма изысканный и… прекрасный образец китайского искусства. Она сказала, что
может получить его за тысячу долларов. Ее друг захотел продать, потому что ему
понадобились наличные.
— Она сказала, кто этот друг?
— Нет.
— Это не Филлис Крокетт?
— Она не сказала, а я не спросил.
— Вы видели два нефритовых изваяния Будды в коллекции Дина
Крокетта?
— Нет.
— Не думаете ли, что это мог быть один из них?
— Не могу ничего сказать, поскольку я их еще не видел.
Возможно. Она сообщила мне, что, по словам ее друга, эта вещица долго хранилась
в семье. Друг хотел отделаться от нее. Ему понадобилась некоторая сумма —
тысяча долларов. И Сильвия подумала, что сможет достать эту тысячу долларов.
— Черт побери, вы снова рассказываете ту же историю, тянете
время, — раздраженно сказал Селлерс. — Сойдите с этого места и доберитесь до
конца. Сильвия выручила своего друга? Она достала деньги?
— Я дал ей деньги, но товара так не получил. Она меня не
послушалась. В конце концов, я знаю мисс Сильвию Хэдли очень мало. Если она
влюблена, то наверняка пожертвует Мортимером Джеспером ради какого-нибудь юнца.
Влюбленная женщина на все готова.
— Как давно вы дали ей тысячу баксов? Припомните, собирались
ли вы записать этот расход в свои книги?
— Это, помнится, было… три или четыре недели назад.
Полицейские так и впились глазами в физиономию Джеспера. На
их лицах застыло скептическое выражение. Они просто наслаждались своей ролью
блюстителей закона, ничего не замечая вокруг себя. Я проскользнул за стол. Там
была кожаная корзинка для мусора, наполовину заполненная бумагами. Я вытащил из
кармана нефритового идола и засунул его в бумаги.
— Вы дали ей тысячу баксов просто так, после ничем не
подтвержденного заявления? — спросил Селлерс.
— Да. Я доверился ей. Понадеялся на ее честность.
— Как долго вы ее знали до того, как дали ей эту тысячу
баксов?
— Не очень долго. Я уже сказал, я, в сущности, знаю о ней
очень немного.
— Когда вы с ней познакомились?
Он попытался перемигнуться с Сильвией. Селлерс схватил его
за плечи и повернул.
— Она сама пришла ко мне, — сказал Джеспер. — Она слышала,
что я интересуюсь произведениями искусства.
Она хотела узнать, не заинтересуюсь ли я редкостью — очень
древним, изумительной красоты куском нефрита, который она может достать за
тысячу долларов.
— Это была ваша первая встреча, так вы с ней познакомились?
— Да.
— Вы сказали ей, что вас это интересует?
— Да.
— И дали ей тысячу долларов.
— Да.
— Вы дали девушке, которую до тех пор никогда не видели,
тысячу баксов?.. Продолжайте, Джеспер. Учтите, нам кое-что известно о ваших
отношениях. Мы знаем, что вы появлялись с нею на людях. Приглашали ее
пообедать…
— Это было после того, как я дал ей тысячу долларов.
— А не прежде? — усомнился Селлерс. — Хорошенько подумайте,
возможно, через минуту вы окажетесь в чертовски затруднительном положении.
— Я не могу думать. Вы меня совсем запутали, — заявил
Джеспер.
— Так прежде тысячи баксов? — настаивал Селлерс.
— Да, — признался Джеспер.
— Вот так-то лучше. Теперь говорите правду.
— Я знал, что она позировала художникам, — начал Джеспер. —
Я увидел ее изображения и захотел познакомиться с натурщицей. Я узнал ее имя и
адрес, и… ну, я навестил ее. Я… Черт возьми, я хотел позабавиться!
— Позабавиться? — спросил Селлерс. — И вам это удалось?
— Трудно сказать, — ответил Джеспер.
Сильвия издала какой-то звук — похоже, это была попытка
высказаться по адресу Джеспера, но рука Гиддингса, зажимающая ей рот, пресекла
эту попытку.
В результате раздался истерический животный взвизг ярости.
— Я дал ей тысячу долларов, — повторил Джеспер.
— За кусок нефрита?
— Для друга, который хотел продать мне нефритового идола.
Она обещала вручить его мне. Тогда я ей доверял. К тому же использовал эту
сделку, чтобы добиться дружеских отношений.
— Насколько дружеских?
— Очень близких. Я собирался войти в долю.
Селлерс кивнул Гиддингсу, и тот отнял руку ото рта Сильвии.
— Ты лживый сукин сын! — крикнула она. — У меня не было
другого выхода, а то я тебя и на три метра не подпустила бы! Ты поручил мне
достать этих нефритовых идолов из коллекции Крокетта и обещал по тысяче баксов
за штуку. Ты не дал мне тысячу долларов, пока я не достала первого идола. Я
должна была достать обоих, но, когда взяла первого, Дин Крокетт запер другого…
— Так-то лучше, — резюмировал Гиддингс, усаживаясь. —
Садитесь все, устраивайтесь поудобнее.
— Никогда бы не подумал! — сообщил Селлерс улыбаясь.
— Это все выдумка! — Джеспер все еще пытался сохранить
достоинство. — Поскольку меня намерены в чем-то обвинить, я настаиваю, чтобы
мне разрешили связаться с моим адвокатом.
— Не будете возражать, если мы тут пошарим? — осведомился
Селлерс.
— С какой целью?
— Чтоб посмотреть, не спрятали ли вы нефритового идола
где-нибудь здесь, просто из озорства?
