– Куда летали? На отдых? В туры для стариков или что-нибудь вроде того?
– Не думаю.
– Так куда же?
Магоцци уселся, секунду послушал, нахмурив брови, которые постепенно разгладились.
– Обожди секундочку. Перейду к другому аппарату. Не разъединяемся, ладно?
Джино взглянул на вскочившего напарника и прижал свою трубку к груди.
– Что там?
– Может быть, все, – бросил через плечо Магоцци, стремительно метнувшись к столу Лангера.
Джино сказал в телефон еще несколько слов и поспешил за ним.
Магоцци налетел на ошеломленного Лангера, схватил трубку его аппарата, нажал на мигавшую красную кнопку.
– Грейс, ты здесь? Обожди… Лангер, дай список Интерпола.
Джино слышал, как в голосе Магоцци нарастает волнение, видел, как его лицо напрягается, и придвинулся ближе, заглядывая ему через плечо, в то время как сам Магоцци склонился над столом, нацелившись авторучкой в бумажку, которую ему сунул Лангер.
– Повтори еще раз. – Магоцци поднес к листку ручку под пристальными взглядами Джино и Лангера.
– Что происходит? – прошептал Макларен, подкатываясь в кресле на колесиках от своего стола.
Лангер подвинулся, чтобы он видел.
Шариковая ручка Магоцци обводила кружками названия городов, где произошли убийства, расследуемые Интерполом, – Лондон, Милан, Женева и далее, – проставляя рядом с каждым буквы МРБ и какие-то цифры.
– Понятно, – сказал в трубку Магоцци. – Спасибо, Грейс. Попозже позвоню.
Джино ткнул толстым пальцем в исписанную бумажку:
– Что это такое? Что значит МРБ?
Магоцци аккуратно коснулся кончиком ручки каждой буквы:
– Мори, Роза, Бен. Грейс обнаружила, что наши жертвы совершали совместные полеты. Она принялась места устанавливать, и прозвенел звоночек. – Он кивнул на бумажку. – Вот точные сведения. Цифрами обозначены даты. Они прилетали в те города, где происходили интересующие Интерпол убийства, и улетали в течение суток после их совершения.
Все молчали. Джино растирал виски, стимулируя работу мозга.
– Какое-то дьявольское совпадение, да?
– И я бы сказал. Особенно про столь короткие визиты. Кто летает в Париж на полтора дня?
– Может быть, по каким-то делам? – предположил Лангер.
Магоцци поджал губы.
– Может быть, если дела заключаются в заказных убийствах. Они шесть раз вместе летали в шесть городов в те самые дни, когда там совершались убийства, расследуемые Интерполом.
Джино сморщился:
– Полный бред.
– Чуть-чуть больше, чем бред. Думаю, мы переходим от совпадений к косвенным доказательствам.
Макларен недоверчиво посмотрел на Магоцци:
– Ты сам-то хоть слышишь, что говоришь? Выходит, у нас в Верхнем городе работала шайка престарелых убийц. Даже для меня это слишком. Голливуд не купит.
Магоцци взглянул на сильно хмурившегося Джино, у которого была задействована каждая серая клеточка.
– Я тебя слушаю, Лео, и, знаешь, мне нравится твоя сногсшибательная теория. Святой Гилберт расстреливал людей в Европе? Бабушка Клебер кого-то приканчивала и удирала по булыжной мостовой в крошечных ортопедических ботинках? Дожив до шестидесяти пяти лет, старики решили получить побочную прибавку к пенсии, совершая заказные убийства?
– Мори Гилберт не мог никого убивать, – спокойно заявил Лангер. – Ты его не знал, Магоцци.
– Возможно, никто его не знал.
– Должно быть другое объяснение, – настаивал Лангер.
– Мы его продолжаем искать. Только не надо закрывать глаза на очевидное исключительно потому, что не желаешь признать правду.
Лангер застыл на месте, снова и снова прокручивая в голове совет, который идеально описывал то, что он делал последний год, – закрывал глаза, хранил тайну, не желал признать правду.
– Лангер прав, – не сдавался Макларен. – Насчет двух других не скажу, но только твердо знаю, что Мори Гилберт не причинил бы вреда даже божьей коровке. Не мог он никого убить. Вдобавок из их пребывания в тех городах вовсе не следует, будто они там кого-то убили. Допустим, я в пятницу ездил в Чикаго. И если б там вечером в пятницу произошло убийство, не обязательно я его совершил, черт возьми.
Магоцци слегка улыбнулся, успокаивая Макларена, который, очевидно, симпатизировал Мори больше, чем думал.
– При одном случае, может быть, нет, а у нас шесть поездок совпадают с шестью убийствами. Надо разобраться.
Макларен воспрянул, но лишь на секунду. Потом всплеснул руками:
– Какая-то дикость. Бессмыслица. Когда произошли убийства, которыми занимается Интерпол? Пятнадцать лет назад? Значит, во время первого им было под семьдесят. Кто будет до старости ждать подобной возможности?
– Возможно, первое убийство в списке Интерпола было для них не первым, – заметил Магоцци, и все замолчали. – По словам Грейс, они и до того часто ездили, а затем еще чаще. Иногда за границу, иногда по стране, иногда в Мексику и Канаду, каждый раз ненадолго, пару раз меньше чем на сутки. Как только Грейс все уточнит и пришлет факс, мы будем звонить, проверять, не связаны ли поездки с убийствами.
– Господи помилуй, – вздохнул Джино. – Сколько всего поездок?
– Кроме тех городов, которыми интересуется Интерпол? За последние десять лет старики выезжали втроем больше десятка раз. Грейс еще работает. В компьютерах хранится информация лишь за этот период, поэтому, может быть, полных сведений мы никогда не получим.
Лангер откинулся на спинку кресла, устало глядя в потолок.
– Не знаю. Они все небогаты. Откуда деньги на разъезды?
Магоцци пожал плечами:
– Счета за границей, в швейцарских банках, схроны в саду Розы Клебер, кто знает? Если мы не нашли, это не означает, что их не существует.
– Ладно. – Макларен раздраженно скрестил на груди руки. – Сыграю в ваши дурацкие игры. Вы считаете Мори с его друзьями киллерами, потому что они ездили в те города, где совершились расследуемые Интерполом убийства. Но все жертвы тех самых убийств застрелены из того же сорок пятого калибра, что и Арлен Фишер. Получается, ваши убили нашего. Причем не просто застрелили, а замучили.
– Тут есть некий смысл, – вставил Джино. – Интерпол в любом случае видит в убийстве Фишера личные мотивы, а все они долгие годы жили в одном районе, значит, Фишер вполне мог в какой-то момент перейти кому-то дорогу. Мы спрашивали Гилбертов, не были ли они с ним знакомы, но дальше не пошли. Взглянем правде в глаза: я не знаю ни одного человека, которому не хотелось бы пристрелить какого-нибудь соседа. Убивая людей по всему миру за деньги, невольно становишься человеконенавистником, общественно опасным типом. Кто тебе помешает свести личные счеты с тем, кто действительно довел тебя до ручки?
