Джино многозначительно посмотрел на похлебку.
– Потрясающе пахнет, – сказал он, слегка опечалившись, когда Грейс поставила миску перед Чарли. – Черт возьми, Грейс, это вовсе не крекер!
– Догадалась, что при таком развитии событий вы сегодня не обедали. Вполне можно перекусить, пока программа что-нибудь не выдаст.
Джино оглядел щедрую порцию омара на своей тарелке и чуть не прослезился.
– Никогда не видел ничего подобного, будь я проклят… – умудрился вымолвить он, прежде чем сунуть в рот вилку. Доев, вытер салфеткой рот. – Вот что я тебе скажу, Грейс Макбрайд. Кроме ассорти из морепродуктов, которое готовит Анджела, никогда в жизни ничего вкуснее не ел.
– Спасибо, Джино.
– И зелень на тарелках красивая.
– Это не украшение. Ее тоже едят.
– Шутишь? – Он осторожно ткнул в зелень вилкой. – Что за червячки?
– Сначала попробуй, потом скажу.
Джино покопался в зарослях, опасливо подцепил зеленое колечко, сунул в рот, вдумчиво прожевал, подхватил целую кучу. Длительность пережевывания безошибочно свидетельствовала о том, нравится ему еда или нет. Бифштекс пережевывается три раза, паста два, десерт один раз, а на этот раз можно поклясться, что зелень проглатывается не жуя.
– Ребята, обалдеть можно!
Грейс взглянула на него с удовлетворением, а Магоцци почти с ужасом:
– Кажется, я никогда не видел, чтоб ты ел зелень. Будешь стручки разбрасывать в моей машине?
Джино принял оскорбленный вид.
– Овощи я время от времени ем.
– Какие?
– Мороженое с лаймом. – Он с ухмылкой покосился на Грейс. – Ладно, что это за штука? Мне нравится.
– Длиннолистый папоротник в шампанском уксусе с сыром «Конт».
– Тогда ясно, – кивнул Джино. – Если бы ты полила шампанским ботинки Лео, я бы их тоже съел. Нет таких кулинарных путей, по которым не хотел бы пройтись. – Он отвалился от стола, сложил на пухлом животе руки, глядя на Грейс. – Когда-нибудь осчастливишь мужчину, став ему отличной женой.
Грейс на секунду к нему присмотрелась.
– В жизни не слышала такого женоненавистнического замечания. Знаешь, что у меня оружие при себе?
Джино ухмыльнулся:
– Обыкновенное предварительное замечание.
– Хорошо. Внимательно слушаю. Что оно предваряет?
– Просто хотелось бы выяснить твои намерения.
Голубые глаза Грейс слегка расширились, неизменно бесстрастное лицо поразительно изменилось.
– Какие?
– Хочу знать твои намерения относительно моего присутствующего здесь приятеля. Видишь? Я вовсе не женоненавистник. Обычно подобный вопрос задается мужчине.
Магоцци уронил голову на руки.
– Ох, господи помилуй!..
Глаза Грейс вновь обрели нормальные размеры. Джино каким-то чудом совершил почти невозможное, застав ее врасплох, но она очень быстро оправилась.
– Почему ты считаешь, что тебя это касается?
– Потому что он мой напарник и лучший друг, а напарники и друзья друг о друге заботятся, а еще потому, черт возьми, что вы почти полгода встречаетесь и, по-моему, ни один из вас не спросил, чем это кончится и к чему приведет.
Взгляд Магоцци стал одновременно смущенным и сердитым.
– Джино, заткнись, ради бога…
– Лео, я тебе услугу оказываю. Ты сделал бы для меня то же самое.
– Никогда в жизни, даже за миллион.
В кабинете слабо звякнул звоночек, а Грейс все не отрывала от Джино ровного бесстрастного взгляда, который так сильно обеспокоил его при их первой встрече. Невозможно разгадать эту женщину, поэтому он постоянно настороже. Услышав второй звонок, она встала.
– Надо посмотреть. Магоцци, десерт и кофе на кухне. Принесешь? Охотно разрешаю все вывалить Джино на голову.
Через пару минут Джино напрочь позабыл о тайнах Грейс Макбрайд, с радостью глядя на многослойный торт, облитый сверкающим шоколадом.
– Господи помилуй, нарезай скорее, пока я не умер.
– Радуйся, что я тебе на голову его не вывалил. Что вообще за дела, черт возьми?
– О тебе же забочусь.
– Брось. Грейс права. Не твое это дело.
– Никогда еще не слыхал от тебя такой глупости.
Теперь Магоцци уставился на Джино, и тот тоже не сумел разгадать выражение глаз друга. Поднял руки, сдаваясь.
– Ладно, ладно, извиняюсь, может, действительно слишком далеко зашел. Хотел прояснить положение дел. Давай торт разрежем и в честь примирения чокнемся шоколадом.
Вошедшая Грейс бросила распечатку прямо в тарелку Джино – специально, по его твердому убеждению.
– Удалось пробить кое-что по первому делу в списке Интерпола. Шарль Свифт, бывший каменщик, на пенсии, убит в Париже во время одной из совместных поездок ваших жертв. Настоящее имя Карл Франк. – Она ткнула пальцем в середину страницы. – По вынесенному в Нюрнберге приговору отсидел пятнадцать лет за военные преступления.
Джино с Магоцци молча перечитывали указанный абзац, усваивая информацию.
– А другие? – спросил Магоцци.
Грейс тряхнула головой:
– Пока только один попался. Выйдя из тюрьмы, вынужден был официально менять имя и фамилию, поэтому сведения с легкостью отыскались. Если остальные тоже нацисты, они наверняка очень прочно прикрыты.
Джино втянул воздух сквозь зубы.
– Я говорил Лангеру, если придурки из ФБР стараются забрать дело, значит, у них что-то есть, чего нет у него. Спорю, наверняка знают об этом самом Свифте. Молодец, Грейс, хорошо поработала.
– Не пытайся ко мне подольститься. – Грейс выложила на стол еще одну распечатку со старыми черно-белыми фотографиями нескольких человек с безошибочно узнаваемыми эсэсовскими нашивками на форме, ткнула в одно лицо пальцем: – Генрих Ферлаг, палач из Освенцима, он же Арлен Фишер, шестьдесят лет и сто пятьдесят фунтов назад.
Магоцци посмотрел на снимок. Наконец кусочки головоломки начали, складываться.
– В Освенциме сидел Мори Гилберт. И Бен Шулер тоже.
Такого подтверждения они ждали и одновременно боялись, о чем Грейс догадалась по выражению их лиц.
– Никак не пойму копов, – сказала она. – Явились за информацией, я вам ее предоставила, вы приуныли… Ваши старики убивали нацистов. Как вы и думали, правда?
Джино тупо кивнул:
– Так и думали. Только вроде надеялись, что никого они не убивали. Остался бы нормальный убийца-маньяк, который их прикончил.
Магоцци горестно скривил губы.
