— В смысле? — наморщила я лоб. — Ты не хочешь прояснить ситуацию?
— Ты спросила, было ли первое письмо ошибкой. Нет, не было.
Хотя я и подозревала нечто подобное, все равно слова этого мужчины больно резанули сердце.
— И что же заставило тебя поменять мнение?
— Моя сестра. Когда ей что-то приспичит, она становится настоящей занозой в заднице.
Эти слова заставили меня улыбнуться. Я обожала Оливию.
— Ты не хочешь иметь со мной дело из-за моего продукта или из-за меня лично?
Прежде чем ответить, Хадсон внимательно изучил мое лицо.
— Из-за тебя лично.
Я нахмурилась, но оценила его искренность. И решила ловить момент.
— Письмо с приглашением датировано днем раньше того, как я уселась в вестибюле в надежде тебя увидеть. И ты заставил меня там сидеть целых два дня. Зачем?
Уголок его рта чуть заметно дернулся.
— Ты просила две минуты, а я был занят.
— Но ты мог бы просто сказать секретарше, что передумал и что приглашение ждет меня на почте.
В этот раз Хадсон не смог сдержать ухмылку.
— Да, мог бы…
Увидев, что я гневно прищурилась, он усмехнулся.
— Если это самая страшная гримаса, на которую ты способна, советую поработать над этим.
Какая же опасная у него улыбка! У меня едва не перехватило дыхание. Продолжая сидеть в кресле, я выпрямила спину.
— У нас будут проблемы с совместной работой? Оливия сказала, что ты погружаешься в работу всех стартапов.
Хадсон снова изучающе посмотрел на меня.
— Нет, если ты умеешь работать.
— Умею.
— Думаю, это мы увидим.
На столе зажужжал интерком, и раздался голосок секретарши:
— Мистер Ротшильд?
Не отрывая взгляда от моих глаз, он ответил:
— Да?
— Пришел человек на встречу в одиннадцать тридцать.
— Скажи Дэну, что скоро буду.
— Будет сделано.
Секретарша отключилась, а Хадсон слегка наклонил голову.
— Что-нибудь еще?
— Думаю, это все.
Когда я встала, собравшись выйти, Хадсон заговорил опять:
— На самом деле, есть еще одна вещь.
— И какая же?
Он скрестил руки на груди.
— Оливия уже сказала тебе, что я вовлечен в запуск новых проектов. Так что, наверное, на выходе тебе стоит дать Хелене свой настоящий номер телефона. Просто на случай, если мне потребуется с тобой связаться.
— Что ты имеешь в виду под моим настоящим номером? Я же дала его тебе в тот день, когда вернулась забрать телефон.
Его губы сложились в мрачную гримасу.
— Это был номер «Пиццы Винни».
— Что?! Не может быть…
— Может. Я звонил.
— Может, ты неправильно его записал. Не давала я тебе неправильный номер.
— Ты сама вбила его в мой телефон.
Я ломала голову, пытаясь вспомнить, что произошло в тот день. Разве Хадсон не записал мой номер? Потом меня озарило — он попросил мой номер и тут же отвлекся на звонок секретарши. Пока они разговаривали, Хадсон достал свой телефон из кармана и протянул мне. О боже мой!
— Можешь дать телефон? — попросила я.
Хадсон несколько мгновений помолчал, но потом достал телефон из стола. Чувствуя на себе его тяжелый взгляд, я набрала свое имя в поиске контактов и увидела номер, который сама же набрала. От удивления глаза полезли на лоб. Последняя цифра моего номера была девять, а я набрала шестерку — цифру над девяткой на панели.
Подняв глаза, едва смогла произнести:
— Я вбила неверный номер.
Лицо Хадсона выглядело совершенно бесстрастным.
— В курсе.
— Но я не хотела…
На это он ничего не сказал.
Похоже, мой мозг на какое-то время прекратил работать. Я пыталась осмыслить, что все это значит.
— Так вот почему ты не позвонил… думал, что я намеренно не дала тебе правильный номер. Но ведь твоя сестра дозвонилась — смогла найти мой рабочий телефон.
— У меня нет привычки преследовать женщин, которые дают фальшивые номера, когда я приглашаю их на свидание.
— Я бы никогда не пошла на такое.
Мы уставились друг на друга. Как будто рассыпанные кусочки пазла наконец соединились в моей голове в ясную картину.
— Так вот почему ты заставил меня два дня подряд торчать в приемной. Решил, раз я отшила тебя, значит, и тебе надо поступить точно так же.
Я покачала головой:
— Но я до сих пор не могу понять, что заставило тебя изменить решение.
Хадсон опять потер подбородок.
— Сестренка очень вдохновилась твоим проектом. С тех пор как отец умер, нам нелегко вести дела. Когда я отбросил все привходящие обстоятельства, то понял, что объективно твое дело меня бы заинтересовало. И подумал, что было бы несправедливо отказывать тебе только за то, что продинамила меня. Да и сестренку не хотелось огорчать.
— Но я вовсе не продинамила тебя. Даже расстроилась, когда не позвонил…
Хадсон уставился на мои ноги. Было ощущение, что он, так же как и я, не знал, что со всем этим делать. На столе снова зажужжал зуммер.
— Да, Хелена?
— Эсме на первой линии.
— Поговорю с ней, — вздохнул босс. — Попроси подождать минутку.
— Хорошо. Приготовлю Дэну кофе и отведу его в конференц-зал. Скажу, что будешь через несколько минут.
— Благодарю, Хелена.
Медленно скользя взглядом вверх от кончиков пальцев моих ног, Хадсон наконец посмотрел мне в глаза. Когда наши взгляды встретились, тело покалывало тысячей маленьких иголок. Тень дьявольской ухмылки на его лице не улучшала ситуацию.
— Итак… ты сказала, что расстроилась, когда я не позвонил?
Чувствуя себя как олень, попавший в свет фар, я судорожно сглотнула.
— Эм-м-м…
Призрак ухмылки на его физиономии превратился в полноценную гримасу.
— Эсме — моя бабушка, так что не могу не ответить. Итак… продолжение следует?
Я медленно кивнула.
— Э-э-э… да… конечно…
Повернувшись, я направилась к двери. Но прежде чем распахнула ее, голос Хадсона остановил меня.
— Стелла?
— Да?
— Я отдал твои духи бабушке. Она сказала, что хочет еще флакончик…
