Не то чтобы меня это не устраивало… Просто я знала, что нелегко будет провести несколько дней бок о бок с мужчиной, при виде которого сердце у меня начинало колотиться как сумасшедшее. Впрочем, я профессионал и могу совладать с собой.
Выпрямившись, я взглянула ему в глаза.
— Нет-нет, все в порядке.
В ответ Хадсон подхватил мою сумку на колесиках и кивнул в сторону лифта:
— После вас.
Я послушно шагнула внутрь. В голове у меня роилась куча мыслей, но один вопрос занимал меня больше всего. В нашем доме не было консьержа, и, чтобы попасть внутрь, надо было позвонить в домофон.
— Как ты попал в подъезд?
— Фишер. Он как раз отправлялся на пробежку.
Надо будет поблагодарить потом моего друга, что так быстро сориентировался в ситуации. Он знал, что я жду Оливию. Еще накануне, когда он привычно обшаривал мой холодильник, я рассказала ему о предстоящей поездке. Но это потом, а сейчас у меня была задача поважнее. Требовалось понять, как мне удержаться на безопасном расстоянии от Хадсона, который выглядел чертовски привлекательно. Сегодня на нем были простые синие слаксы и белая рубашка. Я стояла чуть сзади, и от меня не ускользнуло, до чего изящно обтягивали брюки его крепкую задницу. Наверняка этот парень не жалеет времени на спортзал.
Хадсон обернулся, и я быстро перевела взгляд на его лицо. Возможно, впрочем, недостаточно быстро… а иначе к чему бы эта его усмешка уголком рта?
Чудесно, Стелла. Просто замечательно. Чувствую, что путешествие это запомнится тебе надолго.
В аэропорту у нас не было времени на разговоры, и, лишь поднявшись на борт самолета, мы смогли немного расслабиться. Сидели мы рядом, в третьем ряду первого класса.
— Как же здесь удобно. — Я пристегнула ремень безопасности. — Никогда еще не летала первым классом.
— Мне случалось летать экономклассом в те годы, когда расстояние между сиденьями было побольше. Теперь же там просто невозможно усесться с удобством, если судьба наградила тебя высоким ростом.
К нам подошла стюардесса, держа поднос с напитками.
— Не желаете «Мимозу»?
— Пожалуй, — сказала я.
Она вручила мне коктейль, разлитый в бокалы из-под шампанского, после чего взглянула на Хадсона.
Тот покачал головой:
— Нет, спасибо. Вот от кофе не откажусь.
— Конечно. Подождите немножко.
Она ушла, и я повернулась к Хадсону:
— Не любишь выпивать по утрам?
— Как правило, нет, — улыбнулся он.
— Мне бы тоже стоило отказаться, но я вся на нервах.
— Боишься летать?
— Да нет… Правда, меня иногда тошнит при турбулентности.
— Вот оно что, — хмыкнул Хадсон. — Что ж, проход рядом.
— Ну а ты наверняка из тех, кто даже не замечает, что он в самолете. Половину времени ты работаешь, а потом закрываешь глаза и спишь себе до конца полета.
— Угадала. Обычно я работаю почти все время.
К нам снова подошла стюардесса с чашечкой кофе для Хадсона. Определенно сервис здесь лучше, чем в экономклассе.
— Так из-за чего же ты нервничаешь? — спросил Хадсон.
— Ну не знаю… может, из-за того, что мне придется участвовать в фотосессии, а затем еще любоваться своими снимками в рекламных буклетах «Персонального аромата»?
— Хочешь, открою тебе секрет? — пристально взглянул на меня Хадсон.
— Само собой.
Наклонившись, он шепнул мне на ухо:
— Ты можешь сделать все, что захочешь.
— Это и есть твой секрет? — рассмеялась я.
— Формально это никакой не секрет, потому что ты, похоже, единственная, кому он неизвестен.
— Это очень мило с твоей стороны, — вздохнула я, — вот только далеко от правды.
Казалось, Хадсон решает, стоит ли ему продолжать разговор на эту тему.
— Помнишь свой первый рабочий день в нашем офисе? — спросил он наконец.
— Конечно. А в чем дело?
— Ты спросила тогда, почему я все-таки решился вложить деньги в твою компанию.
— Ну да. Ты еще ответил, что сестра на тебя надавила или что-то в этом роде.
Хадсон кивнул.
— Это только часть правды.
— В смысле?
— Мне хотелось узнать тебя получше. Всю неделю после свадьбы я не мог выкинуть тебя из головы. И дело было не в твоей красоте… не пойми меня неправильно — ты очень красивая. Но меня привлекла твоя сила. Ты — женщина, которой не нужен мужчина. Ты — женщина, которая нужна мужчине. Не думаю, что раньше я улавливал эту разницу, но теперь точно знаю, что она существует.
— Ух ты, — моргнула я, — пожалуй, это самый лестный комплимент, который я когда-либо получала.
— Я сразу подумал, что твой бывший здорово сглупил, втянув тебя в неприятности, — нахмурился Хадсон. — Но теперь я точно знаю, что он полный идиот.
Нашу беседу прервал приход стюардессы: та собирала стаканы, потому что самолет готовился выехать на взлетную полосу. Хадсон предложил мне газету, но я предпочла наушники — испытанный способ расслабиться. Впрочем, стоило мне закрыть глаза, как в голову полезли разные мысли. Я думала о том, что сказал мне Хадсон. Оказывается, он считает меня сильной и красивой! И знаете что — а ведь он прав. Во всяком случае в том, что касается моей силы. Не зря же я чувствовала себя в последнее время на подъеме. Я боялась подписывать договор с инвестором, но это оказалось лучшим деловым решением в моей жизни. Меня пугала необходимость засветиться в телешоу, но в итоге все обернулось небывалым успехом. Так с какой же стати мне бояться предстоящей фотосессии?
Я сделала пару глубоких вдохов и почувствовала, как плечи у меня расслабились. Для полноты картины не хватало только Вивальди.
Выбрав музыкальный трек, я бросила взгляд на сидящего рядом мужчину. Тот, заметив это, обернулся со своей привычной полуулыбкой, словно пытаясь понять, о чем я думаю.
— Спасибо, — сказала я, вынимая один наушник.
— За что?
— За твое мнение обо мне. Я ведь знаю, что я не подарок.
— Это так, — подмигнул он, — но можешь не беспокоиться: я в состоянии справиться с твоими причудами.
* * *
— Добро пожаловать в гостиницу «Бель-Эйр». Ваш заезд сегодня?
— Да, мы забронировали номера под фамилией Ротшильд, — сказал Хадсон.
Женщина за регистрационной стойкой защелкала по клавиатуре, а я тем временем с восторгом разглядывала гостиничный вестибюль. Я думала, что мы остановимся в одном из модных отелей Лос-Анджелеса, но эта гостиница больше походила на тайный приют в лесу. По крайней мере, здесь явно чувствовалась атмосфера голливудских фильмов. В гостинице присутствовали все атрибуты привычной роскоши: мраморные стойки и колонны, выложенные плиткой полы, потолки из натурального дерева. В то же время в этом не было ничего кричащего — только стиль и красота.
