Оливия: Выглядит великолепно! Я гениальна.
Ухмыльнувшись, я набрал ответ.
Хадсон: И, главное — скромная.
Оливия: Где Стелла? Хочу знать, как она выглядит.
Заглянув внутрь, я увидел, как стилист вынимает бигуди из ее волос, а другая женщина подрисовывает еще больше дерьма на ее личике.
Хадсон: Над ней еще работают.
Оливия: Пришли еще фотки, когда начнут. Держу пари: она всех убьет.
Разумеется, убьет. Еще раз заглянул в номер и встретился глазами со Стеллой. Уголки ее губ изогнулись в самой сладкой улыбке, которую она безуспешно пыталась сдержать. Прекрасно ее понимал, потому что с того самого дня, как мы встретились, с моим лицом творилось то же самое.
Незаметно пролетел остаток суматошного утра. На съемках Стелла была прекрасна. Старина Феникс сказал ей об этом миллион раз.
Я понимал, что фотографы обязаны подбадривать своих моделей, делать им комплименты, чтобы они выползли из привычной скорлупы. Но есть же разница между тем, чтобы сказать кому бы то ни было, что он все делает правильно и выглядит отлично, и тем, чтобы непрестанно ворковать модели, какая она сексуальная и называть ее любовь моя и детка. Каждый раз, когда Феникс поправлял моей девочке волосы или воротник, я следил за этим ублюдком, как ястреб за добычей.
Во время перерыва на ленч стилист предложил Стелле переодеться, чтобы ненароком не испачкать наряд. Она удалилась в ванную комнату и появилась оттуда в майке и шортах.
— Как только я справился? Непросто было улыбаться все это время. Думаю, начинаю походить на Хоакина Феникса в роли Джокера.
— Нет же, ты отлично справился. Может, как Хит Леджер, но не такой монстр, как Хоакин Феникс.
Стелла игриво шлепнула меня по животу. Она стояла ко мне спиной и поэтому не заметила, как Феникс занял место за складным столиком во внутреннем дворике прямо напротив раздвижной стеклянной двери. Но я-то прекрасно все увидел. Поймав ее руку, я притянул девочку к себе и отвел прядь волос с ее лица.
— Ты все делаешь потрясающе. Ты красотка, реклама получится что надо.
— Ты говоришь так, потому что хочешь залезть мне в шорты.
Взяв ее двумя пальцами за подбородок, я приподнял ее головку.
— Говорю так, потому что это правда. Хотя залезть в шорты тоже хочу. Поцелуй меня.
Улыбнувшись, она поднялась на цыпочки и прижала свои губки к моим. Я бы предпочел зацеловать ее всю, но желательно без всей этой толпы в соседней комнате и патио.
Подняв глаза, заметил Феникса, который видел всю сцену. Пусть теперь знает…
Дневная сессия прошла так же гладко, как утренняя, за исключением того, что фотограф вел себя значительно более профессионально. Сделав несколько снимков Стеллы на фоне реквизита, я отослал все это сестре. Хотя одну из них, где она наклонилась через заборчик, чтобы понюхать гроздь фиолетовых цветов, явно не думая, что кто-то на нее смотрит, я оставил только для себя.
В три часа фотограф наконец объявил, что на сегодня все. Все начали укладываться, а Стелла снова отправилась в ванную комнату переодеться.
Разбирая камеру и складывая ее в футляр, Феникс обратился ко мне, вздернув подбородок:
— У меня куча отличного материала. Пройдусь по всему и отретуширую те, которые покажутся наилучшими. Неотредактированные снимки тоже пришлю на случай, если пропущу что-то стоящее. Знаю, что они нужны как можно скорее, так что пришлю все к понедельнику.
— Спасибо, — кивнул я.
Он захлопнул футляр с камерой.
— И… хочу извиниться перед тобой. Не знал, что вы со Стеллой…
Конечно, я мог бы сказать, что вчера вечером и сам этого не знал, и снять тем самым его с крючка. Но вместо этого просто сказал:
— Не проблема.
— Спасибо.
Он протянул руку:
— Кажется, она потрясная девчонка.
Я сжал его руку несколько сильнее, чем это обычно принято.
— Женщина. Она потрясающая женщина.
— Понял, — поднял он обе руки.
К тому времени когда все убрались, было почти четыре, и мне требовалось позвонить, для чего отправиться в свой номер за ноутбуком.
— Ты еще в состоянии пойти сегодня на свидание? — спросил я, взяв Стеллу за руку.
— Конечно. Но хотелось бы быстренько принять душ, если не возражаешь. Со всем этим макияжем чувствую, будто на лице толстая грязевая маска, а на голове четыре килограмма лака для волос.
— Мне надо сделать звонок в четыре часа. Приходи в мой номер, когда будешь готова.
— Хорошо.
Стелла проводила меня до двери.
— Куда мы сегодня пойдем? Чтобы знать, что надеть.
— Надень что-нибудь сексуальное.
— Ладно. Что-нибудь модное?
— На самом деле нет. Просто хочу, чтобы ты надела что-нибудь сексуальное.
— Сделаю, что могу, — рассмеялась она.
Наклонившись, я чмокнул ее в щечку.
— Тебе не нужно даже начинать.
* * *
— Вау. Это великолепно.
Стелла поудобнее уселась в кресло и стала глядеть на океан.
Я повез ее к Жоффрею в Малибу. Ночь была прекрасная, как раз для ужина на двоих на террасе с непревзойденным видом на Тихий океан.
Но что стоило то, что видела Стелла, по сравнению с тем, на что смотрел я.
— Это ты выглядишь великолепно.
— Благодарю, — покраснела Стелла.
Мне так нравилась ее скромность. Эта женщина действительно не обратила внимания на то, что, пока она шла по ресторану, каждая голова автоматически оборачивалась ей вслед.
— Ты раньше ужинал здесь?
— Да. Несколько лет назад клиент водил меня сюда. В большинстве заведений ты можешь получить одно из двух: или вид, или хорошую еду. А это одно из немногих мест, где получаешь и то и другое.
Стелла взяла со стола матерчатую салфетку и положила ее себе на колени.
— На самом деле умираю с голода.
Мой взгляд упал на ее губы, покрытые той же самой ярко-красной помадой, которая была на ней во время сессии. Меня захлестнула благодарность за то, что в офисе она обычно носила что-то более приемлемое, потому что иначе я вообще не смог бы работать.
Не отрывая глаз от Стеллы, поднял стакан с водой.
— Я тоже умираю с голоду.
Стелла уловила намек в моем голосе, и в ее глазах мелькнула искра.
— Значит, так? Скажите мне, мистер Ротшильд, какие у вас идеи насчет достойной еды?
