После ужина мы болтали о множестве разных вещей, в том числе о том, как проходило наше детство, о его разнообразных занятиях. Мы умудрились поговорить обо всем, кроме того, что в действительности происходит между нами.
А сейчас мы молча пялились на океан.
— Мне здесь так спокойно. Здесь все дышит миром.
— Никому до тебя не показывал это зрелище.
— До сих пор не могу в это поверить.
Прежде чем протянуть ко мне руку, он потушил сигарету.
— Мне нравится, что ты здесь. Очень.
Заметив тень беспокойства на лице Раша, я сжала его руку.
— Кажется, тебя это немного напрягает. Что плохого в том, что тебе нравится мое присутствие?
Прежде чем нарушить тишину, он долго молчал.
— Не терпи от меня никакого дерьма, Джиа. Договорились?
— И что это значит?
— Если я начну приставать, поставь меня на место.
Было ясно, что Раш внутренне очень боится причинить мне боль. Может, корни этого страха уходили в те времена, когда его отец бросил мать.
— Знаешь, я могу ранить тебя так же сильно, как и ты меня. Помни, что имеешь дело с дочерью женщины, которая бросила мужа и ребенка. Во мне тоже течет дурная кровь. Но я не собираюсь париться из-за этого. И не боюсь тебя, Раш.
— А надо бы.
— Почему?
— Потому что я прямо сейчас хочу вытворять с тобой по-настоящему плохие штучки. Я должен отправить тебя домой прямо сейчас.
— Я не хочу уходить.
Его глаза впились в меня.
— Чего же ты хочешь, Джиа?
Чувствуя прилив храбрости, я поднялась с кресла, подошла к шезлонгу и села сверху.
— Вот этого, — сказала я, прежде чем найти его губы, и поцеловала его каждой частичкой своей души.
— Я хочу тебя, Раш, — прошептала я ему прямо в губы. Тогда он вдруг поднял меня и понес к кровати, и наши поцелуи стали еще ожесточеннее.
Бросив меня на кровать, босс навис надо мной.
— Я хочу продвигаться медленно, но мне необходимо попробовать тебя, Джиа.
Раш медленно поднял подол платья, уткнулся головой между моими ногами и нежно поцеловал кожу между бедрами.
Не в состоянии сдержаться, я начала извиваться всем телом.
— Расслабься, — попросил он.
Когда язык Раша коснулся моего клитора, клянусь, я улетела на звезды. Застонав от наслаждения, я в экстазе закинула голову. Ноги мои тряслись как в лихорадке.
Одним движением он притянул меня ближе и впился ртом, продолжая ласкать языком клитор.
С закрытыми глазами я почувствовала, как его пальцы скользнули внутрь. Раш трахал меня рукой, продолжая при этом пожирать мою плоть.
Не ожидала кончить так быстро. Мои мышцы начали бешено сокращаться прямо над его ртом. Я продержалась не больше минуты, не в состоянии вспомнить, когда в последний раз мужчина доставлял мне такое удовольствие.
И, вцепившись руками Рашу в волосы, закричала в оргазме.
Когда он оторвался, я была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, язык отнялся тоже. Глотнув воздух, Раш прорычал:
— Не могу больше ждать!
Джинсы лопались под напором его члена. Я видела, что ему необходимо освободиться от напряжения, и не могла дождаться, когда смогу помочь ему в этом.
Ухватившись за пряжку ремня, я попыталась расстегнуть джинсы, но Раш положил сверху руку, чтобы остановить меня.
— Не сегодня. Я боюсь сломать тебя.
Он вдруг вскочил с кровати.
— Я сейчас.
Раш надолго исчез, а когда вернулся, по его удовлетворенному виду стало ясно, что он дрочил.
— Иди сюда, — сказал он, обнимая меня.
Этот человек подарил мне лучший в мире оргазм, а сейчас держал в объятиях. Не знаю, найдется ли в целом мире нечто более прекрасное.
— Я скучала по этому. Спать рядом с тобой.
— Всего разок поспала и уже скучала? — раздался его голос за моей спиной.
Раш водил пальцами вверх и вниз по моей руке. Расслабленная и удовлетворенная одновременно, я закрыла глаза в убаюкивающем меня сладостном тумане.
Мы дышали в унисон: его грудь прижималась к моей спине, укачивая, как в колыбели. Утром я проснулась оттого, что лучи солнца коснулись моего лица, и увидела рядом пустую постель.
Войдя на кухню, я прислонилась к двери. Таким зрелищем я готова была любоваться каждое утро.
Перед плитой, без рубашки, покачиваясь под музыку, стоял Раш и готовил что-то восхитительное. Что удивительно, он слушал кантри. А я-то думала, что ему больше подходит тяжелый металл или нечто в этом роде.
— Ты так и будешь стоять там и пялиться на меня или подойдешь и чмокнешь в честь доброго утра? — не оборачиваясь, поинтересовался Раш.
— Как ты понял, что я здесь?
Он постучал костяшками пальцев по козырьку вытяжки из нержавеющей стали.
— Отражение. Отличный наряд, между прочим.
Поскольку заснула я прямо в платье, то решила после душа напялить валявшуюся на полу рядом с кроватью рубашку Раша.
Прошлепав к нему, я обняла его за талию.
— Доброе утро!
Выгнув шею, он дотянулся губами до моей макушки.
— Хорошо спалось?
— Невероятно. Даже не помню, как заснула. У тебя невероятно удобная кровать.
Он усмехнулся.
— Ага. Конечно, это кровать виновата, а не мой язык, вымотавший твою дырочку.
— Фу, какой ты грубый.
Он разбил яйца в сковородку как раз в тот момент, когда из тостера вылетели гренки.
— Совсем забыл: тебя нужно хорошенько напоить, чтобы заставить произносить грязные слова. — Он подмигнул. — Иди садись. Сделаю тебе кофе, а там решу, что хочу услышать в обмен на дозу кофеина.
Мы сидели вместе за завтраком, а я не могла оторвать глаз от его тела. Худощавого, но мускулистого, с лепными мышцами груди, с шестью или восемью кубиками пресса. Как же мне хотелось когда-нибудь сосчитать языком все их ложбинки и выпуклости. Мышцы на руках сокращались и опадали всякий раз, когда он подносил к губам кружку с кофе. Пожалуй, о той тонкой полоске волос, которая уходила от пупка вниз и исчезала в тренировочных штанах, не стоило даже начинать.
— Что происходит сегодня утром в этой маленькой сумасшедшей головке? — Раш внимательно посмотрел на меня.
— Проверяю товар.
Он выгнул бровь.
— А что тут такого? Меня ты увидел во всей красе, прежде чем пригласить на свидание. А я-то нет.
