Она начала качать бедрами. Мне нравился секс с Джией в любой позе, но когда она скакала как наездница, казалось, что я еще глубже вхожу в нее. Любил смотреть на ее прыгающие груди, попеременно трогать ее лицо, бедра, задницу. Чувствовал при этом себя слегка виноватым, давая ей делать всю работу самой. Правда, ей, похоже, нравилось быть сверху и контролировать ситуацию.
И знаете, что еще меня до безумия вставляло? Трахать ее без презерватива. До Джии у меня никогда не было незащищенного секса.
Чувствовать ее без всяких преград было слишком хорошо, поэтому я с трудом удерживался, чтобы не кончить раньше времени. К счастью, Джиа, сама возбужденная до предела, никогда не заставляла себя долго ждать.
Этот раз не стал исключением. Когда она кончила, упав на меня и пульсируя, я вылил все до капли прямо в ее дырочку.
Джиа рухнула мне на грудь.
— Как можно быть такой счастливой?
Прежде чем ответить, я осторожно погладил ее волосы.
— Я счастливчик.
Какое-то время мы полежали молча, а потом, сам не знаю почему, я произнес:
— Даже жаль того ублюдка из «Высотки», кто бы он ни был. Бедняга сам не знает, что потерял.
Я глубоко вздохнул.
— Да нет, к черту. Мне его не жаль. Рад, что он смотался.
Джиа положила голову мне на грудь и, помолчав, сказала:
— Как я хочу, чтобы ребенок был твоим. Все бы отдала за это.
От ее слов у меня стиснуло грудь. Разумеется, я бы тоже очень хотел. Но что толку циклиться на этом? Все равно ничего не изменится.
— По соображениям эго я тоже хочу, но… знаешь, этот ребенок никогда не почувствует, что у него нет отца. Я всегда буду рядом с ним — и с тобой. В конце концов, какая разница, кто был донором спермы?
Я обнял Джию покрепче.
— Все так, как должно быть. Мы никого никогда не встречаем случайно. Этот чувак должен был встретить тебя, а ты должна была встретить меня. Все написано на небесах.
— Не знала, что ты такой философ. — Подняв голову, Джиа посмотрела мне прямо в глаза.
— Ты ведь знакома с моей матерью?
— И правда. — Она усмехнулась.
Вдруг ее улыбка растаяла.
— В чем дело? — спросил я.
Джиа потерла живот.
— Совсем скоро мы не сможем это скрыть. Как мне объяснить все людям на работе?
— Ничего объяснять не будешь. Ты никому ничего не должна.
— Но я хочу это сделать, прежде чем они начнут болтать у меня за спиной. Чувствую, что мне надо все прояснить до того, когда все всё поймут и начнут перешептываться, обсуждая мой размер.
Конечно, я не хотел такого напряга для Джии и поклялся позаботиться обо всем.
— Не беспокойся об этом. Я все разрулю.
На следующий день после закрытия «Высотки» я в обязательном порядке собрал весь персонал. Хотел, чтобы все собрались и мне не пришлось объяснять дважды. Вызвал и тех, кого не было на смене, заплатив им за час работы.
Специально устроил все это, когда Джиа отдыхала, чтобы ей не пришлось иметь с этим дело.
Все сгрудились вокруг меня. Для неформального сборища я выбрал нижний бар. Люди, конечно, были сбиты с толку. Думаю, они посчитали, что «Высотка» закрывается, потому что не в моем обычае устраивать собрания.
Когда компания была в полном сборе, я несколько раз кашлянул, чтобы привлечь внимание.
— Постараюсь быть кратким. Понимаю, что поздно и что все устали, поэтому не задержу вас ни на секунду больше, чем необходимо.
Сделав глубокий вдох, я продолжил:
— Вы знаете, что обычно я не делюсь подробностями своей личной жизни, потому что это, как правило, не имеет отношения к работе. Но поскольку Джиа — член коллектива, я не хочу, чтобы она напрягалась, слушая разговорчики за спиной.
Тут я выдохнул и выпалил:
— Мы с Джией вместе. Она моя девушка.
Выдержав паузу, я сказал:
— Я люблю ее. И еще у нас будет ребенок. Если у вас будут какие-то вопросы или замечания по этому поводу, обращайтесь ко мне. Но я не потерплю, если кто-нибудь из вас заставит ее чувствовать себя неловко или будет по-другому с ней обращаться — если, конечно, это не облегчит ей выполнение обязанностей.
Я наклонил голову.
— Больше мне нечего сказать. Хорошего вечера, ребята!
И отправился восвояси, оставив за спиной шелест и шепот своей команды и никому не оставив шанса ответить или поздравить. Что меня вполне устраивало.
Вскоре услышал сзади большие шаги. Еще до того как раздался глубокий голос, я точно знал, кто это был.
— Стоп, стоп, стоп… Ты хочешь ограничиться заявлением наподобие этого и не поиметь дела со мной? С тебя кое-что причитается.
Пока Дуб следовал за мной к офису, я не мог сдержать улыбку. Похоже, у него сегодня знаменательный день.
Повернувшись к нему, я вздохнул:
— Извини, дружище. Не сказал тебе первому. Специально пришел сюда пораньше, но ты был занят, разнимая драку, а потом все завертелось.
— Это правда? — Он улыбнулся.
— Ага. Самая настоящая.
Дуб обезоружил меня, когда подошел и крепко, от души обнял.
— Счастлив за тебя, парень. На каком она сроке?
Я прикинул, какой ответ был бы более приемлемым.
— Пара месяцев.
Ишь ты, пара месяцев.
— Так вы уже прилично вместе. Дурачили меня. Хотя это объясняет твое дурацкое поведение.
— Мы не афишировали это, пока все не стало окончательно ясно.
Дуб положил руку мне на плечо.
— Отцовство — это дар судьбы. Рад, что ты испытаешь это. Боялся, что из-за своего упрямства упустишь эту возможность.
— Не думаю, что я когда-либо этого хотел, друг. Но когда встречаешь правильного человека, все меняется.
— Чертовски верно, — он продолжал улыбаться и качать головой, — с самого первого дня знал, что вы с Джией будете вместе. Рад, что наконец это случилось.
По дороге домой этой ночью я зажег сигарету. И в первый раз серьезно задумался над тем, чтобы бросить это дело ради ребенка. Я не мог больше курить рядом с ним или с Джией. Выбросив незажженную сигарету в окно, я решил в этот раз честно попытаться перестать курить.
Потом я взял телефон и позвонил Джии. А когда она взяла трубку, просто сказал:
— Помнишь, ты беспокоилась о том, что скажут на работе? Я позаботился об этом.
Несколько дней спустя, когда мы с Джией ехали перекусить, я предложил:
— Не возражаешь, если мы заскочим ко мне?
