А что это там между камнями мелькает?
Я приложил ко лбу руку на манер козырька и внимательно всмотрелся. Так и есть, не почудилось. Между камнями шныряет небольшой дракон-лодка — дратер темно-зеленого цвета. Одинокий всадник в легкой кольчуге, гордо восседая на спине-палубе, уверенной рукой управляет дратером, маневрируя между валунами. При этом оба старательно делают вид, что оказались в нашей акватории совершенно случайно.
Ну-ну…
Слева берег пологий, убегает песчаной косой далеко в море. За этой косой, кстати, и скрылся нахальный дратер. Коса, как выяснилось позднее, без претензий на оригинальность, так и называется «Песчаная». Именно она сделала бухту пригодной для стоянки могучего дракабля, в данный момент мирно дремлющего у пирса.
Не знаю, кому из колдунов первому пришла в голову идея превратить морского дракона в дракабль. Но идея оказалась удачной, хотя и требует прорвы ресурсов, как золота – для покупки и дрессировки молодого дракончика, так и магической энергии – для превращения дракона в удобное для людей плавсредство с крыльями-парусами, спиной-палубой и отсеком в брюхе, отведенном для кают.
Рядом с дракаблем я заметил небольшой ялик, ощетинившийся пучком удилищ. Все правильно, дракабль для хозяина, а для тролля, балующего хозяев морскими деликатесами, плавсредство попроще.
Вот и вся дислокация. Или диспозиция. Не знаю, как правильно, но слова красивые. Производят впечатление.
Я подошел к кромке воды, волна набежала и проворно облизала ноги. Я подпрыгнул, неприлично взвизгнув. Хорошо, аж зло берет! Собравшись с духом и отмахнувшись от внутреннего голоса, трусливо предложившего перенести купание, я разбежался, загребая ногами песок, и красиво нырнул в набежавшую волну. Она сразу потащила меня за собой, в открытое море, я упираться не стал, наоборот, широкими гребками помог волне. Отплыв от берега подальше, я замер, покачиваясь на волнах. Лучи солнца, не спешащего отрываться от горизонта, скользят по поверхности воды, делая её серой, даже пасмурной, но прозрачной. Несмотря на приличную глубину четко видно дно в рубчик, пучки водорослей таинственно изгибаются в такт неслышной музыке, пестрые рыбешки мечутся среди камней, занятые обыденными делами. Воинственный краб задрал клешни, как только его задела моя тень. Подводный вояка готов вступить в бой за территорию, невзирая на превосходящие силы. Огромный скат, встревоженный поднявшейся суматохой, не теряя достоинства, снялся с места. Вода замутилась тучей песка, но я разглядел удаляющийся силуэт, похожий на огромную бабочку. Стайка крупных лобанов скользнула в сторону, сверкнув серебристыми боками. Вот бы заохотить парочку, на радость Азару!
Впрочем, у меня по плану сейчас другая дичь на примете. Покрупнее. Причем с этой дичью нужно держать ухо в остро, иначе рискуешь сам стать добычей охотника.
Полюбовавшись красотами подводного мира, я перевернулся на спину и перевел взгляд в бескрайнее небо, шатром раскинувшееся над головой. Пронзительная, до головокружения, синь подчеркнута редкими мазками белоснежных облаков. Так бы и ухватил парочку, чтобы отправить в рот и ощутить, как на языке тает сахарная вата.
У горизонта облака сбились в кучу, став настоящим тортом, кипельно-белым сверху и прозрачно-голубоватым снизу. На какое-то мгновение проступили очертания замка, подозрительно похожего на замок Мажеровского. Не один ли архитектор трудился над проектом?
Это все хорошо, но воздушные замки, как известно, вещь не надежная. Ветер дунул и нет его. Лучше взгляну на замок, оставшийся на берегу. Благо перспектива открылась великолепная. Может, каждый листок и не виден, зато лес, до этого скрывавшийся за отдельными деревьями, теперь как на ладони.
Придирчиво окинул взором открывшуюся картину. Горы, окружившие замок, образовали подобие кривобокой чаши, один край которой, обращенный к морю, отколот каким-то безруким великаном. Малахитово-изумрудная зелень перемежается с красно-коричневыми лоскутами скальной породы. На самом верху, там, где обрывистый склон переходит в отлогий, видна трещина, от которой вниз, к воротам, змеится серая кайма дороги, ныряющей за воротами в густую тень парка. И вот что ещё показалось: чаша эта малахитовая не только со стороны моря отколота, но и едва заметную трещину имеет, которая начинается у одного берега и пунктиром бежит до другого.
Не тропка ли потайная проложена? По которой можно бухту из края в край обойти, не попадаясь на глаза беззаботным жителям замка. Нужно будет с троллем этот вопрос провентилировать…
Осмотр местности настроения не прибавил. Все оказалось даже хуже, чем я себе представлял. Этот замок, похожий на именинный торт в картонной коробке, только и ждет, пока на него сядет какой-нибудь ротозей. Сама природа изрядно повозилась, чтобы превратить ущелье Черного монаха в мышеловку. Впрочем, кажется, я повторяюсь…
Нет, возможность оградить замок от вторжения теоретически существует. К примеру, можно загнать в ущелье легион Гарантов. Весь! Тогда тут ступить некуда будет. Или созвать всех магов и установить защитный купол. Или…
В общем, оградить замок от вторжения усилиями одного сыскаря нереально. Не зря интуиция подсказывала, что не стоит связываться с чернокнижником, пусть даже отошедшим от дел. Нужно было выпрыгивать из магбиля еще тогда, когда тролль вез меня к этому обреченному замку. Прыжок на ходу, скорее всего, закончиться бы переломом, возможно не одним, но это пустяки по сравнению с тем, что может произойти, если события «ожидаемые Мажеровским» все-таки будут иметь место.
Совсем раскис, любуясь красотами ущелья. Договор подписан, к обязанностям я приступил, значит, отступать поздно. Стрельцова много в чем можно обвинить, но только не в том, что он бросает дела, испугавшись трудностей. Мы еще поборемся!
Вот только внутренний голос подсказывает мне, что закончится все это печально.
Глава 8
Когда я, в самых растрепанных чувствах, вернулся на пляж, оказалось, что на берегу меня поджидает Азар. Тролль расположился на скамье и с интересом наблюдает за моими водными процедурами. Рядом с ним расположилось огромное блюдо с впечатляющим натюрмортом из даров сада. Тут тебе и дразнящие румяным боком яблоки, и цветком раскрывшиеся под ловкими руками тролля апельсины, рядом громоздится янтарная гроздь винограда, каждая ягодка который светится насквозь, давая возможность убедиться, что внутри отсутствуют косточки. Достойным штрихом картину завершил кувшин литров на пять с узким горлышком, похожий на лебедя, вставшего на цыпочки.
И судя по тому, как блестят глаза Азара, в кувшине не компот.
—Красиво плаваешь, — похвалил меня тролль, пыхая короткой трубкой.
— Не то слово, — согласился я, прыгая на одной ноге, пытаясь второй попасть в штанину. Наконец упрямая одежда сдалась, и я смог прикрыть наготу. Весьма кстати, кожа под порывами бриза покрылась пупырышками, зуб на зуб не попадает, так что кружка вина, поднесенная Азаром, оказалась весьма кстати.
— Пей. Такого вина ты не пробовал. Оно силу дает. И храбрость, — тролль задумчиво проводил взглядом кружку, припоминая, все ли сказал. Я продолжения речи дожидаться не стал, сказанного вполне достаточно для порядочного тоста. Пригубил. Вино действительно превосходное. Осушив кружку, я прислушался к ощущениям: легкая зябкость, возникшая после купания, бесследно исчезла, оставив бодрость духа и свежесть тела. Да после такого вина я самолично всех местных вурдалаков-кровопийц передушу как котят!
