— Если это, конечно, написал убийца, — продолжила она. — Этого мы точно не знаем.
— Я отказываюсь верить, что таггинг и убийства никак не связаны, — отозвался Фредрик. — Но кого же он предал? Эта женщина в машине — проститутка, а у заместителя директора имелась где-то партнерша или сожительница, которая пришла в ярость? Такой выстрел в пах… кто бы это ни был, он был очень зол на него.
Вскоре перед полицейскими сквозь метель показалась изогнутая стеклянная крыша Музея современного искусства Аструп-Фернли. Следователи пересекли деревянный мост, обозначавший границу между Акер Брюгге — оплотом старых яппи — и Тьювхолменом — игровой площадкой для детишек из богатых семей и выскочек. Холодные остроугольные здания этого царства камня и стекла украшали таблички с именами адвокатов с холодным и острым умом.
В этом комплексе и жил Хенри Фальк. Кафа с Фредриком переулком прошли к престижным квартирам прямо на краю мыса, где всегда завывали ветра. Фредрик понял, что есть ещё один мотив убийства заместителя. Мотив старый как мир. Богатство. Если Хенри Фальк мог позволить себе жить тут, он, без сомнения, был состоятельным человеком. А куда теперь улетят его деньги?
Консьержка с жемчужными серьгами в ушах поморщила тонкий нос, когда Фредрик с Кафой отряхнули с себя снег.
— Сюда уже приходил ваш коллега. Я его отослала назад, так как позвонила господину Фальку, а его дома не оказалось. Могу, конечно, попробовать снова, но…
Кафа положила шапку на стойку ресепшена, и комок снега упал консьержке на клавиатуру.
— Хенри Фалька нет на месте, — сказала Кафа с натянутой улыбкой. — Насколько нам известно. Нам нужен ключ от его квартиры.
Женщина так засмеялась, словно Кафа предложила ей обменяться зубными щётками.
— У нас тут так не делается, — объяснила она и бумажным платочком вытерла снег с клавиш.
— Ну, что ж. Мы всё равно попадём в его квартиру. Можем добыть постановление суда, но это займет несколько часов, а пока придется огородить ваше фойе.
Фредрик видел, что консьержка ищет способ выпутаться из ситуации. Несмотря на то, что кроме него с Кафой никого рядом не было, она наклонилась вперёд и прошептала.
— Речь идёт о преступлении?
Кафа кивнула.
— Мы — следователи из отдела по борьбе с преступностью, — сказала она и позволила хозяйке ресепшена самой сделать выводы.
— С господином Фальком что-нибудь случилось?
Фредрику уже всё это порядком надоело. Он наклонился к ней так близко, что ему в нос ударил запах ментола из её рта.
— Ему отстрелили член. Но вы должны об этом молчать. Договорились?
В лифте они оказались вместе с уборщицей. В ушах у неё были наушники, она жевала жвачку и подпевала неслышимым полицейским мелодиям. Фредрик пытался истолковать взгляд Кафы. Впечатлилась ли она его мастерством разруливать ситуации или посчитала его полным идиотом? Сам он остался собой доволен и бодро постукивал пальцами по бедру. Двери лифта открылись, и они лицом к лицу оказались со сторожем. Он надевал фуражку на свою тёмную кудрявую голову. Кафа остановила его в дверях лифта.
— Мы ищем квартиру Хенри Фалька.
Сторож пожал плечами.
— Извините. На дверях есть таблички с именами.
В конце коридора следователи нашли входную дверь Фалька. Ключом оказался необычный электронный кубик. Фредрик приложил его к дверной ручке, и тут же загорелась зелёная лампочка.
— Разве замок не должен щёлкнуть или типа того? — спросила Кафа.
Фредрик посмотрел на неё, подумав о том же самом.
— Думаю, дверь была не заперта, — тихо сказал он. — Вдруг там кто-нибудь есть?
Вместо ответа Кафа достала из кармана пальто мощный фонарь «Маглайт». Сделав вдох, Фредрик открыл дверь.
Каблуки Кафы зацокали по мозаичной плитке, когда напарники прошли мимо красочной картины Пушвагнера, висевшей в прихожей и ярко контрастировавшей с унылым светом из окон до пола в гостиной. Большая комната была разделена надвое каменной стойкой. Слева располагалась кухня из металла и полированного гранита, а справа стояли дизайнерский диван на тонких ножках и стеклянный стол. Над диваном висело несколько квадратной формы картин с изображением горизонтальных и вертикальных прямых линий разной ширины и на разных промежутках друг от друга. Фредрик чуть не вскрикнул, когда в дверной проёме около гостиной показался широкий силуэт человека.
— Какого чёрта тут творится!
— Франке?
В дверном проеме, ведущем в спальню, стоял офицер Франке Нуре. Полицейский, ухаживавший за чиновницей из Министерства юстиции тогда, на ужине в крепости Акерсхюс, выпучил свои стареющие глаза.
— Тьфу, как вы меня напугали, — раздраженно сказал он. — Зачем вы сюда ворвались?
Фредрик и Франке много лет работали вместе, но так и нашли общего языка. Франке принадлежал к тому поколению полицейских, в котором стереотипное мышление считалось хорошим методом расследования, а у Франке оно было таким же седым, как и он сам. С его слов, население состояло из старух, пакистанцев, педиков и обычных людей, и первые три из его списка виноваты абсолютно во всех проблемах последних.
— Что ты тут делаешь? — спросила Кафа. — Тебя Косс попросил приехать?
— Да, я сообщил ему, что еду сюда, — вызывающе ответил Франке. — На месте преступления делать нехрен, пока эти криминалисты-привидения не закончат свой пинцетный рейд. Так ведь?
— Ну да, — неуверенно согласился Фредрик и увидел, как Кафа, нахмурившись, пристально смотрит на Франке. — А как ты сюда попал? Консьержка в фойе сказала, что тебя не впускала.
— Фойе, — фыркнул Франке. — Фойе нужны, чтобы брать пиво в минибар. — Фредрик отметил про себя, что с этим, пожалуй, были бы все согласны. — Меня впустил сторож. Надо быть немножко ближе к простым людям. — Франке стукнул пальцем себе пол лбу у границы с ёжиком волос.
Фредрик подошел к панорамным окнам. Сквозь метель почти ничего не было видно. Но в теплый солнечный денек тут, должно быть, открывается красивейший вид из всех, что можно купить в Осло. Воды Осло-фьорда своей синевой манят взгляд, и с веранд квартир привилегированным жильцам можно с утра до вечера нежиться в лучах солнца и распивать шабли.
Спальня здесь была больше гостиной Фредрика. Перед окнами лежала шкура зебры. За приоткрытой зеркальной дверью шкафа висел ряд темных костюмов и пальто. Посередине комнаты возвышалась широкая кровать с аккуратно сложенными поверх покрывала махровыми полотенцами.
— Это он явно не сам делал, — заметил Фредрик.
— Конечно, — ответила Кафа. — Стоя у письменного стола в другом конце спальни, она надевала резиновые перчатки. — В фойе была вывеска. Уборка, стирка, глажка входят в квартплату. — Она ткнула пальцем в монитор компьютера. — Франке, ты тут что-нибудь трогал?
