— Извините, — пробормотал Фредрик. — Мне очень жаль это слышать. Кажется, я видел ее, когда патрулировал улицы.
Рита кивнула.
— Осло — город небольшой, и немногие наркоманы держатся так долго. — Она плотнее закутала ноги в шерстяной плед. — В последние годы состояние Сири улучшилось. Она ходит на метадоновую программу, ей дали квартиру. Но после такой жизни… ей нужна помощь. А поскольку они с Франке не могут даже находиться в одном помещении, эта ноша ложится на меня.
Рита Нуре провела рукой по безволосой голове.
— Чтобы Сири могла бороться дальше, я должна жить. Вот и все. Поэтому, когда у меня нашли рак кожи, у нас началась непростая жизнь. Несколько лет назад мне удалили одну меланому. Прошлой зимой рак снова дал о себе знать, распространившись с метастазами, и вновь операция. И вот теперь болезнь опять вернулась.
Рита опять грустно улыбнулась.
— В одной из больниц Израиля разработали новое лечение от моей формы рака. Но оно все еще на стадии эксперимента, и власти не хотят оплачивать мое лечение. Оно весьма дорогостоящее.
Фредрик застонал. Он начал понимать, в чем дело.
— Вечером перед арестом Франке пришел ко мне. Сидел у моей постели. Взял меня за руку, плакал, а потом спросил, горжусь ли я им. Вы ведь знаете Франке. Он обычно себя так не ведет. Я поняла, что-то не так.
Рита спросила Франке, что он натворил, и он одновременно и кивнул, и покачал головой. Потом рассказал, что с ним вышел на связь его старый информатор. Тот знал, что Рита больна и что спасение только в Израиле. Он сказал, что представляет человека, который готов обеспечить Рите место в больнице и заплатить за лечение. Но с той стороны потребовали ответных услуг. Франке согласился. Поначалу речь шла о мелочах. Информации о коллегах. Проверка прошлого разных людей. А потом его попросили украсть наркотики.
— Я была в ярости и не могла этого принять. Моя дочь — наркоманка, и теперь он ворует наркотики, чтобы помочь ей? Чтобы помочь мне? Неужели он думал, что я могла поддержать нечто подобное?
С тяжелым сердцем Франке ушел. И его арестовали.
— Они позволили мне навестить его в тюрьме. Он сказал, что ко мне придет человек по имени Рикард. Франке просил, умолял меня принять деньги. А я послала его на хер. Это последнее, что я ему сказала.
Рита Нуре посмотрела на свои руки и, подняв голову, продолжила, встретившись взглядом с Фредриком.
— У вас есть дети?
— Да.
— Тогда вы, наверное, сможете меня понять. Я изменила свое решение. Теперь я точно знаю, что Франке никогда уже не позаботится о Сири. Если ко мне придет этот Рикард, я возьму у него деньги. И выцарапаю глаза тому, кто осмелится встать на моем пути.
Глава 26
Советник Рубен Андерсен прекрасно знал, что его прозвали Крысой. Его мало это занимало. У крыс много хороших качеств. Они выживают в самых сложных условиях. Они умны и верны своей стае. Большинство людей, с кем ежедневно приходилось общаться Андерсену, такими качествами не обладали.
Он вполуха слушал телефонный разговор премьер-министра Симона Рибе. Как и множество раз до этого, Андерсен стоял и рассматривал картину за спиной начальника. Полотно с названием «Река в ночном городском парке» переливалось всеми оттенками синего, с несколькими мазками желтого, красного и оранжевого. Рубену нравилось такое описательное название картины. Если бы не оно, он бы понятия не имел, что перед ним.
Премьер только что вернулся со встречи НАТО в Брюсселе, о чем и вел разговор. Опять на повестке дня терроризм. Одноглазый врач.
— I will see to it personally
[7], — завершил разговор Рибе со скандинавским акцентом растягивая гласные. Откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Офисное кресло слегка закачалось.
— Есть особая причина для радости? — спросил Рубен.
— Да, — ответил премьер, не углубляясь в подробности. — Ты тут трудился как пчелка, пока меня не было?
Рубен открыл записную книжку в кожаном переплете.
— Я сегодня обедал с новостным редактором ТВ2. У них те же впечатления, что и у нас. Если министр финансов Фисквик уйдет, партия выберет Кари Лисе Ветре.
Кресло перестало качаться.
— Но есть и хорошая новость — ТВ2 собираются активно разрекламировать прибытие самолетов F-35. Ваша приветственная речь выйдет в прямом эфире, они освободят для нее время.
— Ну естественно, — с раздражением перебил его Рибе. — Значит, все, что ты сделал, это получил само собой разумеющееся на модном обеде, оплаченном Карлом Сулли?
Крыса достаточно долго работал у Рибе, чтобы знать, что на такой его вопрос правильного ответа не существует.
— Хорошо, что хоть один из нас сделал что-то полезное. Американцы обещали прислать своего посла на прием истребителей, — сказал Рибе. — Кроме того, нас должен навестить сам USS Nimitz — старейший авианосец, стоящий на вооружении. Триста тридцать метров чистой силы. F-35, Hornet
[8], боевые вертолеты… Это будет наглядный пример того, как высоко наши американские друзья ценят старания нашего правительства.
Рубен Андерсен понимающе кивнул.
— У Ветре был первый рабочий день в качестве министра финансов на этой неделе. Я сообщил ей новость, что прибытие истребителей — лишь первый шаг. Что вы с настоящим министром финансов пришли к согласию в том, что Обороне нужны новые самолеты-разведчики и что финансирование поставки будет осуществляться за счет средств, выделенных на помощь беженцам.
— И как она отреагировала?
Андерсен издал краткий смешок.
— Как вы и предполагали. Она пришла в ярость.
— Хорошо. Прекрасно. — Премьер-министр поднялся, снял пиджак и передал Андерсену. — Тебя не затруднит отправить его в химчистку? И передай своим контактам в Христианской народной партии, что Ветре — не лучший кандидат для служения их интересам, если они выберут лидером ее.
— У меня сложилось впечатление, что их партия единодушна в этом вопросе.
— Ну, — хмыкнул Рибе. — Полагаю, ситуация изменится.
Больше он ничего не сказал, и Рубен понял, что разговор окончен. Перед тем, как открыть дверь и выйти к секретарям, он обернулся. Симон Рибе стоял у пуленепробиваемого окна и смотрел на лужи растаявшего снега на выложенной брусчаткой площади перед зданием с кабинетом премьера.
— Что мы будем делать, если просочится информация об украденных документах? Если наши планы по покупке самолетов-разведчиков станут известны до того, как уладим все формальности?
Рибе пожал плечами.
