— Врач сказал противопоказаний нет.
— А нахрена я кровь сдавал? — крепко ухватил меня за талию, пока я расстегивала его джинсы.
— Не поверишь, но ей шестьдесят. И она пьет кровь таких вот красавчиков, как ты.
Макар улыбнулся, а у меня словно солнышко в груди засияло.
— А я думал, нужна только кровь девственников.
— К счастью, нет.
Поймав мой многозначительный взгляд, он с дикой страстью прижался ко мне пахом. Наши губы слились в таком же бешенном влажном поцелуе.
Мак развернул меня к столу, стянул капроновые колготки, пропуская свою ладонь к моему возбужденному бугорку клитора. Нежно раздвигая половые губы, его палец коснулся влаги.
Горячая головка члена прокладывала себе дорожку от моих ягодиц к моей взлетной полосе. Почему взлетной? Потому что как только Мак оказался во мне, я испытала чувство, сравнимое разве что с первым полетом на самолете. Тебя отрывает от земли. Ты вроде здесь, и в тоже время нихрена не соображаешь, что там вокруг творится. Мы оба попали в зону похоти. Когда был наш последний секс? Наверное когда зачали. И все.
Тело изнылось, истосковалось без эндорфинов, вызываемые оргазмом. Медленные проникающие толчки сводили с ума.
Выгибаюсь сильнее, чтобы ощутить прикосновение его бедер. Большие ладони тут же оказывают на моей талии.
— Не так сильно, — его забота вызывает двоякие ощущения. Он заботится, но мешает мне кайфовать.
Поцелуи в шею, в затылок, скользящие по мне руки, я таю, перетекаю в его нежных руках.
В дверь постучали.
Мак ускорился.
— Что, спринтер. Видишь финиш? — в ответ парень припал ко мне все телом, содрогаясь от удовольствия. Пару мгновений, и на последнем его толчке сама с легкостью приземляюсь в реальность.
Приведя себя в порядок, довольные открываем дверь.
Оксана встречает нас возмущенным взглядом.
— А до дома было никак?
55
— Поставьте подписи вот здесь, — регистраторша ткнула стеклянной указкой на место, где необходимо было расписаться.
Я с радостью оставила привычный мне автограф Горбань.
Пока Макар чиркал, я заметила слабую дрожь в его руках. парень волнуется, будто смертный приговор себе подписывает.
Блин, он сегодня чертовски красив.
Могла ли я в нашу первую встречу подумать, что этот бугай, дровосек и как я там его еще называла, станет моим мужем.
А ведь замужество могло и не состояться.
И дело было в фамилии, которую я отказалась брать.
— Ну какая я Грозная? — мы сидели на кухне. Макар завтракал оладьями и не совсем вкусным кофе. Ну это я потом узнала, что он не кладет сахар в кофе.
— А у ребенка тогда что же, тоже Горбань? — с вызовом поинтересовался он. В такие моменты, когда Мак злился, я всей душой наслаждалась, что он ничего не может мне сделать. Разве что трахнуть, но за наказание это не считается.
— Это так принципиально?
— Да! Женщина всегда берет фамилию мужа. Входит в его семью. Это как минимум делает из сапог пару, — легкая ухмылка наползла на его физиономию.
— Ну во-первых, что за первобытные устои. А во-вторых, у тебя смешная фамилия.
Лучше бы я этого не говорила, потому что Макар сразу нахмурился, нахохлился воробьем.
Я поняла, что зря это ляпнула.
— Ну какая я Грозная? Я же лапочка, — попыталась построить глазки, но увы. — Ну пойми. У меня ничего не осталось от прежней жизни, кроме фамилии. Я теперь полностью на твоем попечении. Ни клубов, ни развлечений, ни друзей. Со мной только Валя общается.
— Я не очень доверяю твоему радужному дружку, если с тобой что-то случится. — Он думает, что я хочу в клубе поплясать на стойке?
— Да я не об этом сейчас.
— Скажи честно, ты сожалеешь, что все так получилось? — Мак подошел ко мне максимально близко, та что я услышала так лихорадочно бьется его сердце.
— Не сожалею. Ни капли. У ребенка будет твоя фамилия, а я оставлю свою. В память о папе.
Парень кивнул, поцеловал в висок и с задумчивым видом уехал на работу.
Вечером он привез пакеты с едой и сумку.
Заглянула внутрь. Деньги. Просто дохрена денег.
Макар складывал еду в холодильник.
— Откуда у тебя столько? — взяв пачку, пересчитывала зеленые банкноты.
— Это твое. Ты сказала, что от прежней жизни ничего не осталось. Вот. Это то что заплатил мне твой отец в качестве моральной компенсации, плюс то, что ты заплатила за свой побег.
— Неудачный, — поправила машинально, и тут же осеклась. — Я и забыла про это.
— Думала я тебя по большой любви из-под венца увез? — я кивнула, радостно щерясь. Может сейчас он признается, что любит меня? — И еще, продал машину, которую твой отец подарил.
— Охренеть. — Какая я невнимательная стала, просто удивительно. — Думаю, тебе хватит на какой-нибудь свой салон красоты. Вы же девочки любите этим заниматься.
Так непривычно держать живые деньги в руках. Да еще в таком количестве. Мы словно в фильме, ограбили банк, и теперь сидим в недорогом мотеле, обсуждая на что потратим.
— Я могу потратить это по своему желанию? А как же Машка? Ты же на ее обучение откладывал.
— Тебе не о чем волноваться.
Мак сел прямо передо мной. Положа руки ему на голову, пропускала через пальцы волосы. провела по контору висков, бровей, обогнула глаза, нос, пухлые жесткие губы, которые тут же вернули нежный поцелуй мне на ладонь.
Секс есть, живет под одной крышей, достаточно сблизились. Но…
Что-то мешает мне почувствовать единение с ним. И защита Макара спала, но я не могу ступить дальше, чем я есть. Не ощущаю себя нужной ему, не смотря на все его слова.
Чтобы выкинуть эту мысль из головы, я увлекла парня к себе на стол.
Я не считаю себя особо криворукой, или глупой. Но судя по тому, что у меня последнее время все из рук валится, и это не раздражает моего суженного, а наоборот, вызывает смех с его стороны, я готова косячить постоянно. Но тогда Мак заподозрит что я специально это делаю, и перестанет улыбаться совсем.
Это громадная метаморфоза с его стороны. Сим-Сим, откройся. Парень как бы то ни было, начал потихоньку раскрываться.
Однажды во время вечерней прогулки с ним, я неудачно оступилась и чуть не упала.
Мак поймал меня за руку и с тех пор мы гуляли только так, сцепив пальцы.
Мы притирались друг к другу, сглаживая углы конфликтов на ровном месте.
Вот я забыла поставить щетку в держатель, или оставила чашку на окне, или не закрыла до конца холодильник. Или забыла разгрузить машинку после стирки.
