Вчера между мной и Че кое-что произошло. Снова. От воспоминаний пылают щеки, тяжелеет дыхание. Все было так же, как в рассказах Ви, как в эротических фильмах, что мы с ней частенько смотрели без звука в комнате этажом выше.
Вечером разошелся дождь, бил по карнизам, стучал в окна на все лады, а в маленькой кухне с запотевшими окнами мы с Че пили чай с тортом и, румяные и заторможенные, разглядывали друг друга, одновременно заговаривали, невпопад улыбались, прекрасно понимая, какие мыслишки вертятся у каждого в голове.
Как подобает гостеприимной хозяйке, я организовала досуг: проводила Че к себе в комнату, разыскала в глубине шкафа и вытащила на свет божий ноутбук Ви с потертыми, потускневшими черепушками. Увидев широкие улыбки блондинки и брюнетки на фото, закрепленном на рабочем столе, Че на долю секунды побледнел, а я глупо хихикнула, про себя разразившись всеми известными матами.
Сидя рядом на продавленном потертом диване, мы честно пытались смотреть новый фильм, точнее, пиратскую копию ужасного качества, но сердце стучало в глотке, дыхание сбивалось, краска заливала лицо, а смысл происходящего на экране терялся. Че не выдержал первым — сжал мою ладонь, придвинулся ближе, и… я оказалась на его коленях. Нам стало не до фильма.
Посильнее нажимаю на глаза. Довольно ухмылка скользит по лицу.
Наверное, все очень плохо, ведь Че взрослый. Это дошло до меня только сегодня ночью, когда от его былой отстраненности не осталось и следа. Он самодостаточный, умный, уверенный… Он, черт возьми, с татуировкой!
«Запомните: таким парням от девочек нужно только одно, и когда они это получают, обязательно бросают наивных дурочек!» Тетя Анжела рассказывала нам много страшных историй о взрослых парнях, но Ви лишь ухмылялась — ее мама опоздала с лекцией почти на полгода. Я же с благодарностью внимала каждому слову, ведь моя мать никогда бы не додумалась заговорить об этом.
Все-таки классно, что я ее выгнала. И пусть я умру от голода и истощения — только бы Че пришел снова.
* * *
Теперь и я кажусь себе взрослой: поджав ноги в шерстяных носках, сижу за кухонным столом, лопаю торт и воображаю себя тетей Анжелой, завтракающей легкой и умопомрачительно дорогой едой. Передо мной на экране ноутбука полотно сообщений от Че. Он пишет, что мать набила чемоданы вещами отчима и отвезла их на такси по его новому месту жительства, где тот уже обосновался со своей пассией. А Че целый день сидит с близнецами, играет с ними в машинки, в войнушку и прятки, и братья визжат от восторга.
> Как только урод свалил, мелкие ожили, стали веселыми и хитрыми. Обалдеть, как быстро дети прощают и забывают плохое.
>> С помощью воображения, игр и смеха они уходят от боли, — отвечаю я.
> Счастливые люди! Потому что пока у них это получается…
Наш диалог длится уже пару часов. С Че интересно общаться — он без особых усилий поддерживает любую тему, тактично сглаживает острые углы в спорах, остроумно шутит и… Я ловлю себя на мысли, что с открытым ртом жду новых сообщений.
И они прилетают:
> Я сейчас общаюсь с тобой с передовой (из укрытия под столом). — Улыбаюсь.
> Солнце, а сегодня ночью было классно… — Снова мучительно краснею.
> Все. Меня только что подстрелили. Замечтался, и прилетело присоской в лоб. Блин, это обидно. Кажется, я умер. — Я в голос смеюсь.
И только в соседнем диалоге висит давно прочитанная и оставленная без ответа мольба. Побольнее хлопаю себя по лбу ладонью:
— Жалкая собачка, игрушка, кукла для битья… Когда же ты перестанешь жить с оглядкой на Ви, ведь она никогда не видела в тебе человека! — Я трясу головой.
Или, может… я все-таки несправедлива к ней?
> Пока, Солнце! Немного позже я приеду, окей? — щелчок, и черные буквы на белом фоне мгновенно отвлекают от дурных мыслей и разгоняют сомнения.
>> Окей! Уже жду!
Сворачиваю все окна, несколько секунд непонимающе пялюсь на экран, вожу курсором по значкам и не могу сдержать хороших слез: ночью, когда я смотрела цветные сны, Че сменил фон рабочего стола на стандартные зеленые холмы Windows ХР, удалил папку «One Love» и очистил корзину.
Глава 37
Дождь нашептывает миллионы стихов, аккомпанируя себе стуком по крышам и водосточным трубам, он не прекращается уже несколько дней, наполняя мутной водой лужи у подъезда.
Мерзну на подоконнике, кутаясь в свитер Ви и растягивая полосатые рукава, разглядываю неизменный пейзаж: бетонные плиты, цветы в горшках и вазы за заплаканными оконными стеклами соседнего дома. Совсем недавно на этом месте я мечтала о тишине и покое, о ком-то хорошем, способном все изменить, и в то же время предвидела безрадостное будущее, в котором потеряю всех. И жизнь вписалась в придуманный сценарий: Че со мной, зато остальные, так или иначе, покинули меня. «Почти все», — смотрю на блестящее черное авто тети Анжелы.
Прижимаюсь лбом к холодной гладкой поверхности и закрываю глаза. Мне предстоят голодные дни. Будь я приучена жаловаться и просить — обязательно бы поднялась в квартиру этажом выше. Могу ли я после всего, что произошло этой ночью, обратиться за помощью к маме подруги, которую предала? Я выбрала Че и так горячо жду его, что готова сойти с ума.
Я чуть не подпрыгнула, услышав стук в дверь. Несусь в прихожую, наваливаюсь плечом на дряхлую фанеру, тяну на себя ржавую ручку… В шлейфе дорогих духов, с огромной картонной коробкой в руках передо мной стоит тетя Анжела. Ее появление пугает и разочаровывает, но я не подаю вида.
— Здравствуй, Таня! Ты одна? Можно войти?
— Да! — киваю, заглядывая за ее плечо, прислушиваясь к звукам — ничьих шагов в подъезде не слышно. — Входите, конечно!
— А мама? — осторожно начинает она, и я вдохновенно вру:
— Мама? Она на работе!
Провожаю тетю Анжелу на кухню, предлагаю выпить чаю с тортом — даже демонстрирую его наличие, приоткрыв холодильник, но она отмахивается и вручает мне коробку:
— Спасибо, Танюш, я на диете. Здесь кое-какие вещи. — Осторожно беру подарок, ставлю на кухонный стол, с любопытством заглядываю внутрь. — Посмотри, там, на дне, набор: ножницы, расчески, фен, Викина краска для волос. Думаю, тебе все это пригодится.
В голосе тети Анжелы прозвучали странные нотки, что мне совсем не нравится. Недоверчиво поднимаю на нее взгляд.
— Спасибо! А вы новый для себя купили? Просто у вас ведь теперь каре, нужно будет поддерживать длину, — и понимаю, что пришла пора прощаться. Я не сразу заметила грузовую «ГАЗель» у подъезда, обратила внимание лишь когда грузчики, закрыв двери кузова, забрались в кабину и завели мотор. — Вы уже уезжаете… — Ноги слабеют. К счастью, позади стоит табурет, и я опускаюсь на него.
— Таня, я вчера приходила, но никого из вас не застала. — Тетя Анжела смотрит огромными темными глазами в мои покрасневшие глаза. — Я не планировала переезд так скоро, но… Вика там совсем не ладит с отцом. Ты ведь помнишь, какие у нее были проблемы из-за нашего развода.
