Джино покосился на огромного человека на водительском сиденье и подумал, что вряд ли такую тушу можно вырубить из тазера.
– Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю целиком.
Харлей пожал плечами:
– Да обычная история. Ничего эпического. Эй, Бонар, дружище, не принесешь мне пакет апельсинового сока из холодильника?
Бонар по-прежнему сидел на диване, а Чарли расслабленно валялся на Бонаре. Он обернулся и оглядел специально оборудованную кухонную зону, более обширную, чем кухня у Марджи. Она вся была облицована деревом – тиком, если Бонар правильно определил, – и ни следа эмали.
– У тебя там нет холодильника.
– Третья дверца направо от раковины, – сказал Джино, не отрывая взгляда от экрана системы спутниковой навигации. – Еще две целых семь десятых мили по этой дороге, затем направо, на какую-то другую – написано «ПП», но это, наверно, ошибка.
Бонар снял Чарли с колен и пошел искать дверцу номер три.
– «Два „П“». Все дороги, находившиеся под управлением окружных властей, имели буквенные обозначения. Для XIX века неплохая идея, но она задала задачку, когда дорог настроили слишком много и букв стало не хватать. Тогда их просто начали удваивать.
Джино покачал головой:
– Я чужак в чужой стране.
Найдя холодильник, выполненный в виде горизонтального ряда шкафчиков, скрытых за полированными тиковыми дверцами, Бонар впал в почти религиозный экстаз. Целая шеренга холодильных камер. Одна для жидкостей, другая для овощей, фруктов и зелени, третья для мяса, а в самой большой было больше винных бутылок, чем на кованом стеллаже городского винного магазина.
– Потрясающе, – пробормотал он, шаря по шкафчикам без всякого стеснения. Наконец он опомнился и взял пакет апельсинового сока для Харлея. – Можно я возьму себе вишневой газированной воды?
– Все, что пожелаешь, дружище, – сказал Харлей, сбрасывая скорость перед резким поворотом. – Тебе нравится кухня?
– Смеешься, что ли? Я такую красоту видел только в журнале «Бон аппетит».
Джино закатил глаза:
– Боже мой. Сейчас эти двое начнут обмениваться рецептами и вместе смотреть ток-шоу Опры.
Харлей бросил на него гневный взгляд:
– Мне нравится Опра.
В рабочей комнате Родраннер с бешеной скоростью переключался между многими программами, вгрызаясь в закрытые правительственные сайты так, как никогда в жизни, в поисках любого, путь самого крошечного клочка сведений об операции, которую осуществляли работающие под прикрытием агенты. Пока что поиск не дал результатов, и это было удивительно.
Холлоран и Магоцци сидели в маленькой кабинке и то наблюдали за матерящимся над клавиатурой Родраннером, то смотрели в окно. При этом Холлоран видел тихую сельскую ночь, а Магоцци – черное полотно небытия.
– Кто-то выключил свет во всем штате.
Холлоран чуть улыбнулся:
– У нас дороги почти не освещаются. Но скоро должен показаться «Серебряный купол».
– Что это такое?
– Ночной клуб. Еда, напитки, танцы, скатерти – все, что полагается.
Еще полмили, и за длинным поворотом Магоцци увидел кукольный Вегас, затянутый в середину черной дыры. Над всей площадью грунтовой автостоянки, до отказа забитой пикапами, были протянуты разноцветные рождественские гирлянды, зелено-розовый знак с мигающими неоновыми буквами сообщал: «Отличная еда, танцы, развлечения». Знак возвышался над железным строением, похожим на полукруглый ангар.
– Какие тут развлечения?
– Боулинг. – Холлоран внимательно смотрел на Магоцци. Тот не улыбнулся даже глазами, и Холлорану это понравилось. Он посмотрел в окно и вздохнул. После «Серебряного купола» очень долго не на что будет смотреть – были видны только деревья, закрывающие луну, и иногда – поле. – Сказать по правде, это один из немногих случаев, когда я, находясь на работе, испуган до смерти.
И вот тут, странным образом, Магоцци улыбнулся:
– Холлоран, ты нашел кого дурачить. Мы не на работе. Мы – просто парочка беспокойных парней, которые гонятся за девицами. Спасают своих женщин. Феномен, известный еще со времен пещерного человека.
Холлоран положил свои большие руки на стол и снова вздохнул.
– Ты – возможно.
Магоцци вопросительно вскинул бровь.
– Шарон не вернется.
– К тебе или в округ Кингсфорд?
– И ко мне, и в Кингсфорд.
– Ну… послушай, Холлоран, она ведь получила пулю в шею. И нравится тебе это или нет, но это связано с тобой и ее работой. А такие вещи сильно придавливают. Скорее всего, для нее психологически пока невозможно вернуться.
После долгого молчания Холлоран сказал:
– Надо было дать ей больше времени.
– Чертовски верно. Знаешь что, Холлоран? Я тут подумал, что, когда мы виделись в последний раз, мы разыскивали тех же самых женщин, а в конце попали в перестрелку.
Холлоран мигнул:
– Боже мой. Ты прав.
– Может, нам стоит иногда встретиться и между катастрофами – хотя бы для того, чтобы разбавить однообразие.
Вдруг на весь отсек завыл сигнал тревоги. Родраннер выпрыгнул из кресла и ткнул пальцем в кнопку на пульте.
– Грейс?!
Магоцци, начавший вставать с кресла, застыл, опасаясь пошевелиться, опасаясь дышать. Затем он понял, что в больших колонках звучит непрерывный гудок дозвона.
– Что случилось? – спросил он дрожащим голосом.
– Черт возьми! – Родраннер нажал другую кнопку, и из колонок послышалась последовательность разновысотных звуков, как при наборе номера. – Я настроил линию спутниковой связи на автоматическую попытку дозвона на сотовые телефоны Грейс, Энни и Шарон, повторяющуюся каждые пять минут. Кто-то только что ответил по сотовому телефону Грейс, а затем я потерял сигнал… Боже, вот опять!
Колонки зашипели, потом раздался разрывающий уши гудок на высоких тонах, а затем голос Грейс, искаженный и прерывающийся:
– …нужна помощь… четыре… люди мертвы… Родраннер?..
А затем – тишина. Сигнал оборвался.
21
После того как Родраннер поймал оборвавшееся сообщение Грейс, прошло двадцать минут. Атмосфера в автобусе «Манкиренч» была накалена до предела.
Даже работая вместе и используя все легальные и нелегальные компьютерные ресурсы, до которых они только могли добраться, Харлей и Родраннер не смогли восстановить связь с Грейс или определить, через какую вышку шел ее звонок. Ни на одном из взломанных ими сайтов провайдеров сотовой связи не было зарегистрировано вызовов с ее сотового телефона, хотя они просмотрели все записи за последний час. После пятнадцати минут бесплодных поисков, во время которых автобус стоял на обочине дороги, Харлей вернулся за руль и на почти невозможной на темной извилистой дороге скорости погнал машину к Белдону, молясь про себя, чтобы из этой затеи с федералами что-нибудь вышло.
