Эд побелел, колени у него подогнулись. Он схватил ближайший стул и почти упал в него.
– Хейзл? – донесся от двери свистящий шепот. Там стояла Дороти, которая уже не выглядела на шестьдесят девять или даже на семьдесят семь – она казалась гораздо старше.
У Кнутсена с лица пропала мимика.
– Вы знаете кого-нибудь из жителей этого города?
– Там живет моя сестра, – сказал Эд. – Точнее, единоутробная сестра. У нее кафе рядом с бензоколонкой.
Агент потупил взгляд и молчал целую минуту. Затем тихо сказал:
– Он начался с небольшого возгорания и довольно продолжительное время не распространялся. У нее было время уехать из города. Как и у остальных жителей.
Эд словно ссыхался на своем стуле – будто пожар бушевал прямо в его кабинете и вытягивал из него всю влагу.
– Думаете? За последние полчаса мы приняли пятьдесят звонков с сообщениями об этом пожаре – и ни одного звонка из Фор-Корнерса или от его жителей. Если у жителей было полно времени, почему никто из них не поднял трубку и не позвонил?
Холлоран с Родраннером находились в заднем отсеке автобуса: Родраннер сидел за компьютерами, Холлоран оккупировал спутниковый телефон и старался дозвониться до шерифа Питалы, чтобы спросить у него про пожар. Все остальные были впереди и смотрели в большие окна на облако дыма, которое с каждой минутой становилось все более зловещим. Оно достигло уже гигантских размеров и располагалось прямо в центре следующей мертвой зоны – а они находились от нее по меньшей мере в пяти милях. Середина облака, поднявшаяся высоко в небо, была отвратительно черной; края были серыми и быстро расползались в стороны.
– Это не просто лесной пожар, – сказал Бонар. – Черный дым в центре означает, что горит что-то, что было создано руками человека. Наверняка какие-нибудь строения.
Джино – он расположился на диване за водительским сиденьем, с Чарли у ног – сказал:
– Несколько лет назад на болотах к северу от Двойного города
[8]
произошел крупный пожар. Я так и не понял, что там горело. Я имею в виду, пятьдесят акров мокрого лягушачьего царства полыхало, как сухие дрова в печке. И дым был таким же черным.
– Торф, – сказал Бонар.
– Торф?
– Да. В болотах обычно много торфа – это продукт перегнивания растений и вообще любой органики. Будущая нефть. Горит, как зараза, – только загорается неохотно. И воняет здорово.
Джино вздохнул:
– Вот уж не думал, что доведется путешествовать в компании с Британской энциклопедией.
В кабину зашел Холлоран. Он посмотрел на дым и сказал:
– Я наконец-то дозвонился до участка шерифа Питалы. Телефоны там были непрерывно заняты – люди сообщали о пожаре. Агент ФБР, с которым мы разговаривали, сказал, что сюда направляется большое количество его людей. Еще к нам едут пожарные машины со всего округа и патрули Питалы, которые он вернул на дорогу, – так что мы можем попасть в серьезную пробку, когда подъедем поближе. В самой середине пожара маленький городок. Вроде бы он полностью сгорел.
Магоцци стоял за креслом Харлея и наблюдал, как он вводит команды в систему спутниковой навигации. Он посмотрел на Холлорана через плечо:
– А что с жителями?
Холлоран пожал плечами:
– Он сказал, что пожар сначала был небольшим. Они полагают, что у всех жителей было время покинуть город.
– Они не уверены?
– Да. Эд уже едет. У него там сестра живет.
– Господи, – пробормотал Бонар.
Джино рассеянно погладил Чарли по спине.
– Этот агент, с которым ты говорил, – он обеспокоен? Нервничает?
– Еще как. Но я слышал, как у них в участке телефоны разрываются и люди кричат, так что ничего удивительного. А что?
– Да ничего. Просто интересно, не имеют ли федеры отношения к неизвестно откуда взявшемуся пожару.
– Джино, на дворе лето. Пожароопасное время года.
– Да, но все-таки мне кажется, что что-то тут нечисто.
Харлей подался вперед и чуть не въехал носом в ветровое стекло.
– Ну и ну. По-моему, я увидел в этом облаке языки пламени.
– Ничего удивительного, – сказал Бонар. – Если большие сосны сухие, они сначала нагреваются, а потом буквально взрываются, и пламя летит вверх, будто из крупнокалиберной пушки.
– Черт. Придется остановиться. Я не собираюсь лезть в это пекло, не будучи уверен, что мы сможем быстро оттуда выехать, – а карта на навигаторе утверждает, что на десять миль впереди по этой дороге всего один поворот и он ведет прямиком в Фор-Корнерс.
– В Фор-Корнерс? – переспросил Магоцци.
– Это название городка, где начался пожар, – сказал Холлоран.
– Мы можем развернуться, – предложил Бонар.
– На этом монстре? И на этой тропинке? – Харлей прижался к обочине и остановился.
Бонар в буквальном смысле ломал себе руки.
– Здесь, скорее всего, полно грунтовых дорог, которые не показаны на твоей карте. Их в округе гораздо больше, чем шоссе.
– «Скорее всего» не считается. А если, когда мы будем совсем близко, огонь перекинется через дорогу позади нас?
– Мы все поджаримся, как мясо в духовке.
– Точно. Кто-нибудь вообще может мне сказать, почему мы должны ехать в эту духовку? Мы ищем наших женщин, а я могу дать гарантию, что вон то дерьмо впереди – это единственное место, где их точно нет.
– Говоря словами Джино, это очередное совпадение из длинной цепи совпадений, – сказал Магоцци. – Мы точно знаем, что по меньшей мере один человек пропал в мертвой зоне, а теперь мы видим пожар – и тоже в мертвой зоне. Если мы хотим разработать эти совпадения – в том числе и на предмет возможной связи с операцией ФБР, – нам придется сунуться туда. Да и некуда нам больше ехать. Я нутром чую, что женщины находятся где-то рядом с этим пожаром – либо бегут от него, либо отрезаны им, либо… – Он замолчал, не договорив, но этого, похоже, никто не заметил.
Харлей проворчал:
– Черта с два он бы их отрезал. Они слишком для этого умны.
Магоцци посмотрел на него:
– Достаточно умны для того, чтобы таким образом послать сигнал? Что, если Грейс говорила вовсе не о четверых погибших людях? Что, если она хотела сказать: «Фор-Корнерс»?
Харлей вдавил в пол педаль газа.
30
Не больше секунды прошло с того момента, как Шарон Мюллер выстрелом из пистолета снесла голову помощнику шерифа Дибелю.
