– От этих ребят у меня мурашки по коже, – сказал Джино. – Они все похожи на злобного типа из «Матрицы». Кнутсен, кто они такие?
– Друзья.
– А поподробнее нельзя?
– Нет.
Еще через минуту до них донесся шум винтов, и над полем, быстро снижаясь, пролетел большой вертолет цвета глины. Он сел в дальнем углу поля, и вокруг него образовался аккуратный круг прибитой к земле травы. Не успел вертолет коснуться грунта, как из него начали по очереди выпрыгивать люди. Они были в полном снаряжении: неуклюжие защитные костюмы, шлемы с забралами, бог знает что еще – на каждом из них висело по девяносто фунтов.
– Они что, не знают, что бомба дезактивирована? – спросил Магоцци.
– Знают, – сказал Кнутсен, – но ведь брикет пластиковой взрывчатки оттуда никуда не делся. Они бы заявились в таком виде, даже если бы он плавал в бассейне. Эти парни придерживаются принципа, что бомба обезврежена только тогда, когда они это скажут.
– Черт возьми! Эта бомба не взорвется – скажут они это или не скажут. Нельзя пускать их туда, пока наши там пытаются…
– Побойтесь Бога, Магоцци, я же не полный идиот, – оборвал его Кнутсен и потрусил навстречу бомбовой команде и всем остальным, кто прилетел на коричневом вертолете.
Магоцци вздохнул и посмотрел на трио из округа Кингсфорд. Холлоран и Бонар стояли по обе стороны от Шарон, которая, казалось, вот-вот должна была рассыпаться на кусочки от волнения. Магоцци подумал, что, скорее всего, они все выглядят примерно так же.
Кнутсен стал обходить прибывших, выкрикивая приказания не хуже строевого инструктора. Когда он закончил, поле погрузилось в тишину. Магоцци оглянулся, и по спине у него поползли мурашки: перед ангаром, с виду совершенно безобидным зданием – таким же, как тысячи фермерских строений, разбросанных по всему Среднему Западу, – рваным полукругом стояло по меньшей мере пятьдесят человек. Никто не двигался; никто ничего не говорил. Все просто смотрели на дверь, ожидая, когда она откроется.
Внутри ангара Грейс, Энни и Харлей сгрудились за спиной сидящего за компьютером Родраннера. Все не мигая смотрели на экран, по которому ползли строки программного кода. Лицо Родраннера блестело от пота, а его напряженные пальцы нажимали на клавиши. Вдруг они замерли. Прокрутка остановилась.
– Что? – спросил Харлей. – Нашел? Это отмена?
Родраннер прикрыл глаза на мгновение, затем развернулся лицом к ним.
– Здесь нет отмены, – тихо сказал он.
Стоящие полукругом люди испустили одновременный вздох, когда из двери ангара, словно ядро из пушки, вылетел Харлей. Он двигался с немыслимой для человека его размеров скоростью и наблюдателям казался расплывчатым пятном, состоящим из бороды, татуировок и черной кожи. Он запрыгнул в автобус и ровно через пять секунд выбежал обратно, размахивая диском и вопя:
– Там нет отмены! Нам придется попробовать кое-что другое!
Он скрылся в ангаре так быстро, что было трудно поверить, что он вообще выходил. У всех в толпе резко участился пульс, они переминались с ноги на ногу, готовые сейчас же бежать – только бы знать куда.
– Как вы думаете, что записано на этом диске? – спросил Кнутсен.
– Бог его знает, – ответил Джино.
– Я пойду внутрь, – резко сказал Магоцци и направился к двери. Он рассудил, что у него есть на это моральное право. Он был внутри тогда, когда ситуация действительно была взрывоопасной, и ничему не помешал. Кроме того, от неизвестности он запросто мог сойти с ума. Он должен выяснить, что там происходит, почувствовать себя участником того, что происходит. Он будет тише воды ниже травы. Никто и не узнает, что он пришел.
Шарон секунду смотрела на его удаляющуюся спину, затем пробормотала: «Чушь какая!» – и последовала за ним.
Она будто вытащила пробку из бутылки. Один за одним все, кто был на поле, подходили к зданию и бесшумно исчезали в открытой двери.
36
Лайкровый костюм Родраннера весь пропитался потом, а нога под столом дергалась, как у человека, страдающего серьезным нервным расстройством. Он вставил принесенный Харлеем диск в дисковод.
Грейс вопросительно посмотрела на него:
– Родраннер, не хочешь нам ничего рассказать перед тем, как запустишь эту штуку?
Не снимая пальцев с клавиатуры и не отводя глаз от экрана, он отрицательно помотал головой:
– Нет времени.
– Эта та программа, которую ты от меня прятал вчера в офисе?
– Да. Мы с Харлеем над ней работаем.
Энни сдула упавшие на лоб волосы.
– Ты что, даже не знаешь точно, работает она или нет?
– Ты что, шутишь? – воскликнул Харлей. – Она работает. Еще как работает! – Он хлопнул Родраннера по спине. – Давай запускай ее, птичка моя.
Родраннер нажал несколько клавиш, и диск стал загружаться. Грейс не сводила глаз с лица Харлея. Она видела, что, хотя его голос звучал твердо и уверенно, вокруг его усов и бороды пролегли бледные бескровные линии, а в глазах темнела печаль и нечто похожее на отчаяние.
– Сколько она будет загружаться? – тихо спросила она, когда Родраннер перестал печатать.
Он нажал на кнопку, вызвав индикатор загрузки, который миллиметр за миллиметром начал заполняться синим цветом.
– Ну, пять минут. Я не знаю. Мы сделали только один тестовый прогон.
– А сколько она будет выполняться?
– Я не знаю. – Родраннер убрал руки с клавиатуры и начал наблюдать за индикатором загрузки. Все остальные смотрели на часы в правом верхнем углу экрана. На них шел обратный отсчет.
37:22:19… 18… 17…
«Боже мой, – подумал Магоцци и подвинулся ближе к Грейс. Он скорее чувствовал ее, чем видел, потому что не мог отвести взгляда от чертового счетчика времени. – Эти часы врут. Они идут слишком быстро».
– Ну так что это за программа? – требовательно спросила Энни. Ее руки лежали на плечах Родраннера и разминали его напряженные мышцы, которые на ощупь напоминали переплетенные древесные корни.
– Э… ну что-то вроде вируса…
– Что? Ты написал вирус? Ты что, переметнулся на темную сторону?
– Нет-нет. Ничего похожего. – Родраннер сплетал и расплетал пальцы. – Это не совсем вирус. То есть вирус, конечно, но не плохой, а хороший.
Энни убрала руки с его плеч.
– Хороших вирусов не бывает. В латинском языке «вирус» означает «яд».
– Он не заразный, – вмешался Харлей. – Мы посылаем его на определенные сайты, и он не распространяется дальше. Он просто выедает все внутренности того компьютера, который был нашей целью, а компьютер при этом не знает, что его пожирают заживо. Этот вирус не может ни размножаться, ни пересылать себя куда-либо через компьютер-жертву. Он идеален.
