– Ренат, – Соня тревожно посматривает на дочку, – нам надо было это обсудить.
– Обсудим, – обещаю я ей и не могу прекратить гладить дочкины косички, – мы все обсудим. Все будет, как ты захочешь.
– Вижу, – она прикрывает глаза и нервно улыбается.
– Соня, пока просто не думай ни о чем, – протягиваю к ней руку и придвигаю к нам поближе, – давай немного побудем все вместе.
– Хорошо, – она выдыхает и смотрит, как уже счастливая Мали уплетает мороженое, – тебе придется отвезти нас обратно в гостиницу, Мали нужно поспать пару часиков днем.
– Ренат останется с нами, – гнет свою линию Мали. Ей пока сложно назвать меня папой, но я очень постараюсь это исправить.
– Конечно, я даже могу посмотреть, как ты будешь засыпать.
– Хорошо, я вчера спала с твоим единорогом, он мне очень нравится, – сообщает она.
– Я рад, – тихонько втягиваю запах ее макушки и поглядываю на Соню. Та уже ничего не говорит и не упрямится. Только сидит рядом и задумчиво посматривает на нас обоих.
Покончив с мороженым, мы отправляемся обратно в гостиницу. Мали держит меня за руку, пока мы идем к машине, когда выходим из нее – опять берет меня за руку и не отпускает, пока мы не заходим в номер.
– Давай, я тебя переодену в пижамку, и ты немного отдохнешь, а мы с твоим папой поговорим.
– Ренат обещал, что будет смотреть, как я засыпаю.
– Хорошо, – Соня соглашается и уходит с Мали в другую спальню, пока я осматриваюсь.
Номер у них довольно большой и удобный, на диване и кровати лежать красочные книжки и игрушки. Беру в руки разные вещи дочки, прикасаюсь, рассматриваю. Я потихоньку проникаю в ее мир, и с каждой минутой она становится мне все более необходима. Ребенок, о котором я бредил, когда Соня была рядом со мной. И даже когда она уехала, мечтал об этом. А теперь Мали есть. Она реально существует и тоже хочет, чтобы я был рядом.
Соня манит меня из детской спальни, и я застываю в проеме, смотрю как Мали, обняв единорога, забралась под одеяло и потихоньку засыпает. Ее внимательные глазки остановились на мне и сонно моргают, пока не закрываются окончательно.
– У Мали твой характер, – я присаживаюсь на диван, когда мы, наконец, остаемся вдвоем, и Соня прикрывает дверь спальни, где спит дочка.
– Знаю, – она вздыхает, – иногда это очень усложняет жизнь.
– Я уже понял, – не могу не улыбнуться, – нам нужно познакомить Мали с моими родителями.
Соня садится в кресло и кладет ногу за ногу. Ее лицо приобретает задумчивый вид.
– Не знаю, как им сообщить, – она нервно проводит ладонью по волосам, – я же столько молчала.
– Да, – с тоской смотрю на нее, – почему, Сонь? Думала, я могу отобрать у тебя Мали или попытаюсь забрать обратно.
– Так я и думала, – она смотри с вызовом, – и у меня были для этого основания.
– Соня, я не буду упрекать тебя за прошлое. Каждый из нас много чего наворотил. Но мы же можем как-то наладить отношения. Хотя бы ради Мали.
– Ради Мали, – она несмело поднимает глаза, – Ренат, ты пообещал, что будешь рядом каждый день.
– И я буду, я ее отец.
– У меня в Питере работа, у Мали сад. Нам нужно уехать. А какие планы у тебя?
– Поеду с вами, – жму плечами, – делами занимается Самир. Ближайшие пару недель я свободен. А там решу, что делать дальше.
– Но мы с Мали останемся в России и никуда из нее не поедем, – твердо настаивает Соня.
– Это я уже понял и не собираюсь ни на чем таком настаивать. Но я очень тебя прошу, давай познакомим Мали с бабушкой и дедушкой. У отца был инфаркт.
– Знаю, Тим говорил, – Соня осекается.
– Давно он знает?
– Мы случайно встретились в Питере, когда он выбирал подарок Милане на свадьбу. Я тогда была беременна.
– Он с Мали с рождения.
– Да, – Соня опускает глаза, – он ее крестный папа.
Крестный.
Очень хочу узнать, есть ли что-то между ними. Но спросить боюсь.
Пока не знаю, есть шанс, что ничего и нет.
– Когда ты хочешь поехать к своим?
– Может, завтра? Милана с мужем и детьми потом уедут. А хотелось бы, чтобы и она познакомилась с племянницей.
– Да, Милана, – Сонин голос наполняет сожаление и мне тоже становится больно. Она была для нее больше чем подруга, как сестра. Мили до сих пор меня простить не может.
Так много боли и вины для нас обоих. Понимаю, почему она сбежала в другой город. Столкнуться с моей семьей в одиночку было бы для нее слишком. Особенно после нашего изматывающего брака. Соня была раздавлена после всего, вот и уехала. Наверняка хотела начать все с чистого листа. Только рождение Мали этого не позволило. А потом еще и Тимофей…
– Ты тут, – сонная Малика выходит из спальни, вся такая милая в пижамке и с единорогом в руках, и забирается ко мне на колени, – я проснулась, а тебя нет.
– Я обещал, – целую ее в растрепанные волосики, – когда мне надо будет уйти, я обязательно тебе скажу.
– Хорошо, – Мали прижимается к моей груди и сонно зевает.
– Мы тут с Ренатом хотели узнать, может быть, ты захочешь познакомиться с бабушкой и дедушкой?
– Бабушка и дедушка? – Малика садится прямо и смотрит на нас обоих.
– Отец и мама Тимофея и Рената, – Соня терпеливо улыбается. У нее родителей уже нет, так что нет других родственников и у Мали тоже.
– Хорошо, – Мали жмет плечами, похоже, она пока не очень еще все понимает.
– Твой дедушка любит слонов, – Соня поднимается на ноги, – я ему на каждый день рождения дарила и один есть на выставке. Давай, ты его раскрасишь для него?
– Давай, – Мали оживляется, – я буду художницей, а не как мама. Не люблю делать скульптуры.
– Ясно, – улыбаюсь дочке. Похоже, в нашей семье растет еще один будущий талант.
Через час с выставки привезли небольшую фигурку слона, и Соня с Маликой ее раскрашивали. А я смотрел со стороны и старался не мешаться у них под ногами. Девочки творили. Наблюдать за ними было весело. Я всего однажды видел Соню за работой, когда она сделала тарелку с нашими ладонями. Интересно, она все еще у нее?
К вечеру Мали совсем устала, и Соня полчаса отмывала ее от красок в ванной. Я не отходил ни на шаг. Каждую секунду этого дня хотелось запечатлеть в своей голове. Мы почти как семья. Но все кажется таким шатким, что я боюсь загадывать.
– Ренат приедет завтра, – Соня погасила свет в спальне и накрыла Мали одеялом. Я тоже не удержался и подоткнул краешек. Поцеловал дочку в лоб.
– Папа, – очень тихо произнесла Мали и сонно улыбнулась.
– Да, папа, – Сонины глаза наполнились слезами, и она украдкой вытерла их ладонью, – спи, малышка. Я погашу свет.
