Срок поездки в Женеву все приближается и Миша не то, чтобы нервничает или злится, но однозначно мрачнеет от моих воодушевленных рассказов об этом городе и сколько всего интересного меня там ждет на протяжении недели.
С Лавровым наши отношения медленно, но уверенно налаживаются. Мы часто встречаемся по работе, поскольку после новости о том, что он мой отец, Демид не преминул воспользоваться этим и все вопросы, где ему хотелось на Лаврова хоть как-то повлиять, вешал на меня. Мотивация проста, дочери нельзя отказать, особенно той, которой двадцать четыре года задолжал.
Так вот эта поездка позволит нам с отцом, иногда про себя я называю его так, сблизиться еще сильнее. Мы будем жить в одной гостинице, ежедневно проводить бок о бок более десяти-двенадцать часов.
С нами будет еще Демид, второй переводчик Денис, которого я у босса отвоевала и который мне за это очень благодарен, и наша неразлучная немецкая парочка Штефан – Томас.
Коллектив подобрался мужской, молодой и Мишу напрягающий.
– Все собрала? – он взялся за ручку дорожной сумки, куда мне приказано было сложить самый минимум и закинул ее за плечо.
– Да, – поправляю на себе модный спортивный костюмчик, который без белья выглядит довольно порнографично и иду к выходу из спальни, – а можно хотя бы примерно узнать, куда мы едем?
– Нет, – Миша пропускает меня вперед, не забывая сально задержаться на моей груди и погладить попу через тонкую ткань.
– Ладно, – грустно вздыхаю и направляюсь к лифту. Как хорошо, что весна в этом году теплая и ранняя, даже ветровку сейчас одевать не обязательно.
Мы загружаемся во внедорожник на парковке и отправляемся в путь. Миша тихонько напевает под любимых Prodigy, постукивает пальцами по рулю и расслабленно везет нас в какое-то сюрпризное место. Я только любопытно и слегка опасливо на него посматриваю.
Мишины сюрпризы бывают очень разными. Мне по итогу всегда нравится, но иногда я испытываю вначале и шок.
– Если хочешь, можешь поспать, – он оборачивается ко мне и сжимает ладонь, – дорога долгая.
– Если только чуть-чуть, – удобнее устраиваюсь на сиденье и пытаюсь расслабляюсь. В конце концов, проще всего переложить сейчас всю ответственность на Мишу и перестать волноваться. Изменить что-то я все равно не могу. Поездка в Женеву стартует в понедельник, а до нее мы обязательно вернемся, как заверил Миша.
Свежая зелень полей за окном перетягивает мое внимание на себя. За бесконечной работой и городскими развлечениями в клубах и ресторанах, я уже и забыла, как хорошо бывает на лоне природы. Свежий воздух, все оттенки зеленого и коричневого вокруг, щебетание птичек.
К маме выбраться так пока и не получилось, хотя я и стараюсь созваниваться с ней раз в несколько дней. Об отце пока молчу, решив, что о там следует говорить лично. Малодушно с моей стороны, конечно, но я все никак не могу набраться смелости.
Причина в том, что мои хорошие отношения с отцом маме не будут приятны. Она решилась дать мне его имя лишь в момент отчаяния и искренне жалела об этом потом, я это чувствовала.
Каждый раз, когда мы с Лавровым встречаемся и проводим вместе время, у меня появляется ощущение, что я ее предаю. Ведь именно от общения с этим человеком я была ограждена всю жизнь и вроде как за дело. Он тогда отвратительно поступил, ужасно.
И что сейчас, все было зря? Все эти годы, которые она положила на мое воспитание в одиночку, лишая себя многого.
Становится жутко стыдно перед ней, что я оказался такой слабой, легко простила и тянусь к Юрию Петровичу.
И в то же время я постоянно себя дергаю. Я была ребенком, выбор был сделан за меня. Мне хочется общаться с отцом, хоть и спустя столько лет. Не такой он и плохой. Да, много лет назад совершил ошибку, но уже достаточно за нее заплатить. Да мы все трое за нее заплатили.
И если у меня не было отца, то пусть хотя бы у моих детей будет дедушка. С Мишей Лавров общается хорошо, периодически приглашает нас двоих к себе в гости в загородный дом. Мне там нравится. И вот этим хочется поделиться с мамой, но слова при каждом звонке застревают в горле, а поездка к ней откладывается.
Так, за невеселыми думами я прикрываю глаза и просыпаюсь только тогда, когда Миша осторожно толкает меня в плечо. Он уже выбрался из машины и стоит у открытой пассажирской двери.
– Приехали, хотя ради такого милого храпа можно было еще кружочек в сотку км и навернуть, – скалится Миша.
– Я не храплю, – тру сонные глаза ладонями и бросаю на него хмурый взгляд.
– Ну конечно, – протягивает весельчак мне руку и тянет из салона.
– Миша, – в одну секунду стряхивая с себя сон и приходя в себя, я выпрыгиваю на улицу и нетерпеливо шагаю в сторону дома. Как давно мы тут не были, с самого января.
Вокруг все изменилось и преобразилось. Дом больше не окружен снегом, вокруг него буйство красок. Трава вымахала почти в пояс. Тут и там среди нее виднеются полевые цветы, разбавляя основной зеленый всеми оттенками голубого и желтого. Лужайка обрамлена кустами и редкими деревьями. Сейчас это настоящее сказочное место, а за стеклами уже манит такая знакомая обстановка.
– Клининг и доставка приезжали вчера, – Миша закрывает за нами двери и терпеливо выносит мои удушающие объятия и поцелуи. Я все еще в диком восторге и мне срочно требуется этим поделиться.
За работой я совсем забыла об этом месте. Хорошо, что у меня есть вот такой Миша, который помнит все.
– Давай я подниму вещи на второй этаж и попьем чай, что скажешь? – Выдержав бурю моих эмоций, Миша спокойно потащил наверх сумки.
– Согласна на все, – замираю в центре коридора нерешительно и поочередно смотрю на Мишину и свою спальню. Сейчас мы всегда спим вместе, а здесь у меня была своя комната.
– Пойду в свою спальню, – прикусываю губу и цепляю из Мишиных рук свою сумку, – приведу себя в порядок и спущусь.
– В свою, значит? – он шумно втягивает воздух и неотрывно следит, как я скрываюсь за дверью, напоследок подарив ему робкую улыбку.
Закрываю за собой и жадно рассматриваю свою спальню. Это дом и она сильно отличаются от квартиры, в которой мы с Мишей живем. Там все очень строго в плане дизайна. Много серого, черного. Вставки хромированного металла, темная кожаная мебель. А здесь все очень светлое – белое, бежевое, персиковое. Стен от улицы нет, лишь огромные стекла. Мебель вся приятная, много теплого текстиля вокруг, есть даже яркие подушки. Квартира – это словно Миша, а этом дом – я.
В шкафу висят все мои прежние платья и я выбираю белое. Очень любила его для Миши надевать. Расплетаю косу и распускаю волосы, освежаю лицо в ванной и спускаюсь в кухню.
– Я решил, нам следует немного перекусить и лучше это сделать на улице, – он кивает за окно, где под деревом с развесистой кроной установлен плетенный из ротанга стоил и стулья. Помню, я видела их в кладовке еще зимой.
