– Рита должна была мне сказать, – Лавров сглотнул.
– Нет, не должна, – ответила я твердо, – вы сами не захотели ребенка, ушли и настояли на аборте. Дальше вся ответственность по принятию решений легла на мамины плечи. И я очень благодарная ей, что она меня оставила, как бы сложно растить меня одной ни было. Я никогда не упрекну маму за ее решение молчать и не поставлю под сомнение факт ее правоты.
Слеза все же выкатилась из глаза я смахнула ее из уголка. Прошло слишком много лет, они оба стали другими и говорить можно что угодно, а как было бы тогда, скажи мама ему правду, не знает никто. Молодой Лавров мог бы и дожать бедную девочку, чтобы не заводить ненужного наследника. Или даже забрать ребенка. Когда нет настоящих чувств к женщине, с ней не считаешься. А у Лаврова их не было, раз он ее бросил.
– Рита сказала тебе правду?
– Да… не сразу, конечно, но в старших классах я настояла и мама сдалась.
– А у меня не хочешь спросить, почему так вышло? – Лавров оттянул галстук и облокотился на спинку кресла.
– Я и так знаю, – отложив, так и зажатую между пальцев ложечку, я сделала пару крупных глотков кофе и аккуратно поставила чашку на блюдце. Горечь обиды смешалась с горечью напитка и жгла язык, – вы не любили ее, поэтому и ребенка не хотели. Все просто.
– Снежа, – его губы болезненно искривились.
– Нет, я на самом деле все понимаю. Миша не первые мои отношения и до этого я уже расставалась несколько раз. Не каждые отношения это навсегда. Не в каждых есть любовь. Я понимаю, – с каждым словом говорить становилось все труднее и голос становился все тише, – просто, когда ты ребенок и это касается непосредственно тебя – это невозможно осознать. Не доходит почему-то.
Тишина, наступившая после моих слов была мучительной. Она душила нас обоих. Эта вся обида, которую я даже через двадцать четыре года не смогла отпустить. Так хотела, но не могла. Она сидела в сердце ржавым гвоздем и все время давала о себе знать, стоило только коснуться болезненной темы.
И вот эти рациональные слова, понимание ситуации не работают, когда ты внутри нее. Потому что все равно хочется кричать и топать ногами, что несправедливо. Почему именно со мной? Да чем я нехороша? А мама?
– Я не могу исправить прошлое, – проронил он тихо.
– Никто не может, – слабо улыбнулась в ответ.
– Но мы могли бы общаться? Мне кажется, у нас хорошо получается.
– Да, получается, – я прикусила губу. Сколько не злись, а действительно хорошо. И терять это не хочется, – но мы же можем не спешить? И чтобы меня не искала охрана, это пугает.
– Можно, – Юрий Петрович улыбнулся, – прости, я привык все контролировать.
– Понимаю, – я осмотрелась по сторонам, – мне, наверное, пора.
– Тебя отвезти домой?
– Буду не против, – облегченно выдохнула, что он не стал настаивать на продолжении разговора и поднялась на ноги.
До Мишиного дома мы ехали молча и уже на стоянке Лавров сжал мою ладонь, когда я выходила и вернул в машину:
– Подожди, – он плотно сжал губы, – хотел кое-что сказать.
– Да? – внимательно всмотрелась в его напряженное лицо.
– Мне нравилась Рита. И, наверное, я даже любил ее. Наверняка не так сильно, как должен был бы, но…, – Юрий Петрович отвел глаза, – я долго помнил и наш роман и ужасное расставание. Много раз хотел ей набрать или заехать после, увидеть. Но я не мог, – он сжал мою ладонь сильнее, – как я мог приехать к женщине, которую заставил сделать аборт?
– Спасибо, что рассказали, – я часто заморгала, чтобы опять не заплакать и осталась еще на пару минут посидеть рядом.
Мы курили. Лавров свои крепкие, я айкос. А потом просто попрощались.
Нам обоим нужно было время, чтобы эмоции внутри улеглись.
Со временем станет легче.
Глава 54
– Жареный рис по-тайски с курицей, – я еще раз пробежалась по рецепту в поваренной книге, что нашлась у Миши на кухне и по ингредиентам на столе. Рис, куриное филе, яйца, перец, чеснок, корень имбиря, соевый соус…. пам-парам-пам-пам, – пожевала без энтузиазма палку сельдерея, что вытащила из холодильника и порадовалась, что в магазин идти не нужно. У Миши есть все.
Ради интереса я сделала небольшую ревизию кухонных ящиков и нашла там даже такое, название чего не слышала ни разу. С грустью поняла, что титула хозяюшки в рамках этой квартиры мне точно не видать и легко смирилась.
Но, порадовать своего доминанта после тяжелого трудового дня очень хотелось. Покормлю хорошенько, смотришь и плетку в руках держать уверенней будет. От своих же тупых шуток на Мишин счет меня потянуло лыбиться, главное ему не рассказывать, а то еще заобижается, что я без почтения. Глупо хихикнула очередной плоской шуточке и принялась готовить.
Благодаря пошаговому рецепту с фото, спасибо тебе умный человечек, который это придумал, я почти профессионально приготовила целую сковородку риса по-тайски, который раньше заказывала только в доставке, потому что думала, что это очень сложно.
И вообще, прав был Миша. Раньше мне точно не доставало мотивации, не те мужчины были и готовить для них не хотелось.
В самом конце перемешала все ингредиенты и накрыла крышкой, вдохнув перед этим божественный аромат специй. Слюнки так и потекли. Возможно не вся еда дождется возвращения хозяина домой.
Перебивая мелодичную музыку, что играла на фоне, в коридоре раздались шаги и я тревожно обернулась на встречу.
– Миша? – пробежалась по напряженному мужчине с ног до головы. Он даже туфли грязные с улицы не снял и пальто. Кожаные перчатки так и зажаты в кулаке. Да что случилось? Медленно вытерла руки кухонным полотенцем и отложила его на столешницу, – ты чего так рано?
Он мой вопрос проигнорировал и подошел ближе, замер в двух шагах и скрестил руки на груди. Челюсть плотно сжала, глаза сощурены, ноздри подрагивают.
– Соскучился, – выдал Миша ровно и осмотрелся по сторонам, – чем занималась?
– Посуду помыла, постельное белье поменяла. Только стирать не решилась, не поняла, на каком режиме нужно и решали оставить горничной, – быстро затараторила, одновременно разглядывая его более пристально и пытаясь найти причину столь неожиданного появления и плохого настроения заодно, – а сейчас вот ужин готовлю, – кивнула в сторону сковородки. Нашла у тебя книгу с рецептами.
– И это все? – Миша сделал еще шаг и навис сверху. В голосе послышалось возрастающее нетерпение и угроза.
– Эммм, купила себе айкос в гиппере через дорогу, – сдала я себя с потрохами, – я бросаю. Честно, – начала кусать губы, – но это тяжело. Вот я и решила попробовать электронку, говорят помогает бросить, – закончила я почти неслышно.
– Все? – его ладони уперлись в столешницу кухни по обеим сторонам от моих бедер и уличный холодок от его одежды долетел до меня.
