- Мы так не договаривались, - с ненавистью в голосе произносит Давид. – Жена должна вернуться в автомобиль и уехать домой!
- Нихуя, Давид, - качает головой Цуканов. - Девка поедет с нами. А жена она тебе или нет это мы ещё проверим.
Мне хочется сквозь землю провалиться, когда я вижу несколько пар похотливых глаз, направленных в мою сторону. Диких, голодных, которым только дай команду, и они раздерут тебя на кусочки, даже следа не останется.
Нет… нет, пожалуйста, только не это.
Пусть среди них больше нет Марата, но есть другие, не менее больные на голову ублюдки, которые готовы выполнять любые прихоти озлобленного хозяина.
- Ну ты и мразь! – цедит сквозь зубы Юсупов.
На улице темным-темно, горят лишь фары от машин, поэтому я не сразу понимаю каким образом Давиду удается дотянуться до кобуры и достать оттуда оружие. Резкий выстрел, направленный в сторону Цуканова, проходит мимо толстого тела и уносится в даль. Даже я начинаю сожалеть о том, что пуля не снесла ему голову...
Давида мгновенно хватают под руки, двое человек удерживают, а остальные начинают наносить один за другим удары. Оружие отлетает куда-то в сторону, поэтому даже при самых лучших раскладах он уже не сможет к нему дотянуться и найти его.
Муж физически сильнее каждого из охраны Цуканова, но, когда их так много справиться с ними почти нереально. Брызги крови летят на его белоснежную рубашку, слышится неприятный хруст, вызывающий оскомину и заставляющий моё сердце болезненно сжаться.
Я вновь начинаю кричать, будто израненный зверь, словно это меня бьют по лицу и животу, нанося сильные удары.
- Отпустите его! Уроды! Отпустите, молю! - ору что есть мочи не своим голосом.
Я до последнего верю, что мой крик привлечет случайных прохожих, они вызовут полицию и кто-нибудь спугнет этих одичалых зверей.
- Уведи девку в машину, - бросает мужчине позади меня Цуканов.
Меня начинают волочить по земле, пока Давида избивают, осыпая ударами. От мысли, что нас разделят и посадят в разные автомобили тело начинает мелко дрожать.
Боже, кто-нибудь… Помогите…
В грудной клетке творится настоящее пекло. Всё жжет и болит, пока я захожусь в крике, пока срываю голос и безрезультатно барахтаюсь в чужих руках настолько сильно, насколько это возможно.
В салоне старой иномарки воняет бензином, потом и «травой». Меня небрежно бросают на заднее сиденье, усаживают прямо и зажимают между двумя плечистыми мужчинами. Сейчас я не могу видеть, что делают с моим мужем, но внутренний голос шепчет, что это только начало. Самый ад начнется, когда нас разделят, а меня увезут в неизвестность.
- Что сказал шеф? – пробасил мужчина на переднем сидении.
- К нам.
Коротко и ничего не ясно. Машина трогает с места по указу Цуканова. Медленно катит в противоположную сторону от нашего дома, выключив свет фар и двигаясь почти наощупь. Именно поэтому нас качает на каждой яме и каждом бугре, а тошнота с каждой секундой сильнее подкатывает к горлу.
- Остановите автомобиль! Меня тошнит! - прошу дрожащим от ненависти голосом.
- Считаешь нас за лохов? – усмехается здоровенный бугай, зажимающий меня справа. – Терпи. Тут недолго ехать.
Я до последнего жду, что вот-вот приедет подмога. Где-то должна быть охрана Юсупова, его верные ребята, которые ехали прямо за нами. Но идут секунды, минуты, мы отъезжаем на приличное расстояние и уверенность в том, что нас с Давидом спасут, медленно тает.
Глохнет мотор. Автомобиль останавливается во дворе частного одноэтажного дома. Открывается дверца, в салоне становится легче дышать. Меня под локоть вытаскивают на улицу и куда-то ведут. Не в дом, а пристройку сбоку, похожую на подвальное помещение. Слышится лязг замка, звук открываемой алюминиевой двери.
- Пошла! Пошла! – в спину летят удары, но боли я не чувствую.
Медленно спускаюсь по бетонным ступеням, придерживаясь рукой за стену. Дорогу мне освещает луна – она сегодня полная и яркая. Останавливаюсь лишь на секунду: перевожу сбитое дыхание, опускаю ладонь на живот и поглаживаю его.
Не бойся, малыш, рано или поздно у нас всё будет хорошо.
Дверь за мной закрывается. Становится темно и совершенно ничего не видно. Напрягаю зрение и вижу впереди себя тусклую керосиновую лампу. Не знала, что они до сих пор существуют.
- А, это ты… - слышу знакомый голос неподалёку.
Сквозь боль и усталость делаю финальные шаги и опускаюсь на сырую землю. Здесь наверняка водятся крысы и насекомые, которых обычно я до дрожи боюсь, но сейчас внутри меня так пусто, словно весь страх атрофировался.
Повернув голову к случайной собеседнице, жмурюсь. У неё светлые короткие волосы и окровавленное лицо. Я знаю её - это жена Цуканова.
- Лора? - спрашиваю тихо, будто до последнего не верю, что красивая цветущая блондинка с которой мы встречались в ресторане и эта женщина с надломленным голосом - одно и то же лицо.
- Да, я, - усмехается Лора. - Эти уроды так разукрасили моё лицо, что родная мать не узнает.
Глава 40.
***
На левой скуле Лоры виднеется кровоточащий порез, словно её ударили чем-то острым и тяжелым. Его бы зашить и кровь остановить, да только в таких условиях, которых мы находимся, это невозможно.
- Больно? – спрашиваю негромко.
- А, плевать, - машет рукой Лора. – Они всё равно придут ещё. Повторят. В живых не оставят.
Я и сама это понимаю. Такие мужчины как Цуканов не прощают задетое мужское самолюбие, а жена прошлась по нему самосвалом. Пока муж рыскал по городу в поисках Жени, Лора прикрывала нерадивого любовника в клинике, которую он же для неё и построил.
- Женя сумел сбежать, - внезапно произносит она. – Он успел, а меня перехватили ещё на выезде в город и уволокли в этот подвал на погибель.
Кровь в венах на секунду застывает, потому что ко мне приходит осознание того, что здесь и меня прикончат. Что если Давид не спасся? Что если его убили? Назойливые мысли атакуют моё подсознание, хотя думать об этом я хочу меньше всего на свете.
Я должна отсюда выбраться. Ради ребёнка, которого ношу от любимого мужчины. Жаль, что это почти нереально, учитывая то, что подвал закрыт на плотный навесной замок, а окон здесь отродясь не было.
- Ты хотела сбежать вместе с ним? – задаю простой вопрос, чтобы поддержать разговор между нами с Лорой.
- Осуждаешь? – хмыкает девушка. – У тебя красивый муж, любоваться вечность можно…
Я вспоминаю, как ревновала к ней Давида на ужине в ресторане. Мне было неприятно слышать кокетливый голос Лоры и видеть томные взгляды, обращенные к мужу. Цуканов и правда смотрелся значительно старшее её. Она красивая и миловидная девушка, он же отвращал от себя с первого взгляда.
