Вскоре комнатка Аладдина была набита сокровищами, так что пол прогибался и скрипел. Пересчитав рабынь и убедившись, что их ровно сорок, Аладдин велел им спуститься вниз и выстроиться одна за другой. Встав во главе процессии, он повёл рабынь по улицам ко дворцу. Разумеется, они привлекли всеобщее внимание, собралась толпа, и вскоре за ними бежали сотни зевак, желавших знать, что происходит.
Услыхав шум и крики за окнами, все, кто находился в Тронном зале – султан и главный визирь с десятью визирями помельче, и набобы, и эмиры с пашами, и янычары с башибузуками, и беи, и принцы с генералами – притихли.
Евнух-привратник распахнул дверь и объявил:
– О великий султан! Аладдин и его сорок невольниц с дарами для вашего величества!
Зазвучала негромкая музыка невидимых гонгов, флейт и цимбал, и в зал вошли сорок девушек-невольниц. Главный визирь пересчитал их. Рабыни поставили золотые блюда у ног султана, и тогда появился сам Аладдин. Выглядел он не хуже, чем какой-нибудь царевич, владеющий несметными богатствами.
– Приветствую тебя, могущественный султан! – горделиво сказал он. – Вот выкуп за руку несравненной царевны Бадр аль-Будур, хотя эти тусклые песчинки недостойны даже того, чтобы ты попирал их ногами, но я надеюсь, ты простишь мне их несовершенство.
Султан поморгал, потом надул щёки и, низко нагнувшись, запустил руки в блюдо, стоявшее ближе к нему. Он набрал пригоршни самоцветов и снова высыпал их на поднос, а их блеск порождал при этом тысячи радуг.
– Недурно! – сказал султан. – Ты принёс то, что мы хотели, Аладдин. Никогда не видел таких дивных драгоценностей. А ты, главный визирь?
– Нет, – проскрипел главный визирь.
– Выбирать не приходится, верно? Мы ведь дали слово.
– Но что нам известно о нём, владыка? Знатного ли он происхождения? Камни, бесспорно, очень хороши, но куда он увезёт царевну после свадьбы?
Султан глубокомысленно покачал головой.
– Где ты живёшь, Аладдин? – спросил он.
– На улице Торговцев Маслом, ваше величество, за домом Шахида, Робкого поэта. Но, – поспешно добавил Аладдин, – везти туда царевну я не собираюсь. Для неё я построю дворец.
– Ага! – воскликнул главный визирь. – Уж этого-то ты точно не сможешь сделать.
– Что вы, он сделает! – хором уверили его девушки-невольницы.
– Нет, он не справится! Скажите ему, ваше величество, что для царевны Бадр аль-Будур вы требуете построить роскошный дворец на пустыре за фонтаном.
– Хм-м, – сказал султан. – Вот что, Аладдин, ещё одна мелочь. Построй для Бадр аль-Будур дворец, и она твоя, мой мальчик.
– С радостью, о могущественный султан, к утру всё будет готово. Всего хорошего!
С низким поклоном он вышел из Тронного зала, а главный визирь и десять визирей помельче, и набобы, и эмиры с пашами, и янычары с башибузуками, и беи, и принцы с генералами удивлённо поклонились в ответ, ведь выглядел он не хуже принца.
Вернувшись домой, Аладдин снова потёр лампу.
– Да, господин?
– Построй дворец на пустыре за султанским фонтаном. Пусть купол будет из золота, колонны – из лазурита и оникса, а пол – из мрамора. Хочу, чтобы там был сад с фонтанами и клумбы с жасмином и розами. И, конечно, нужна свита – рабы, повара, дворецкие, евнухи и всё такое. Каждое окно пусть будет сделано из одного огромного алмаза. Ещё хочу, чтобы в одних фонтанах текло вино, в других вода… А один пусть разбрызгивает духи и благовония! Хочу самые тонкие и мягкие ковры из Шираза и Бухары. И пусть в каждой комнате висят арфы и флейты, чтобы, лишь только подует ветер, музыка лилась сама собой. Теперь о спальне царевны…
Аладдин подробно описывал джинну дворец, а тот молча слушал и только мерцал. Закончив, Аладдин вдруг спохватился:
– Ой, чуть не забыл! Прошу тебя, пусть всё будет готово к завтрашнему утру.
– Проще простого, о господин.
Счастливый Аладдин отправился спать, а, проснувшись утром, снова увидел перед собой джинна.
– Всё готово?
– Счастлив служить вам, господин. Всё исполнено.
– Не знаю, как ты это делаешь, джинн. Через десять минут подгони к дверям коня. И хорошо бы, со свитой невольников. Да, и платье понарядней для моей матушки, и несколько служанок – пусть и у неё будет свита. И ещё раздобудь такую штуку… вроде носилок, в которых её понесут.
– Очень хорошо, господин.
Когда Аладдин в сопровождении своих рабов въехал на коне во дворец, придворные ахнули: такого великолепия они никогда не видели. А царевна Бадр аль-Будур, стоявшая у окна в своих покоях, увидела Аладдина, гарцующего на вороном жеребце, и тотчас влюбилась.
В тот же день они и поженились. Оставим их на время…
Магрибинец, бросивший Аладдина заживо погребённым под землёй, вернулся в Марокко. Он избивал рабов и ругался, бушевал и изрыгал проклятья, словом, впал в неистовство. Его утешала только мысль о том, что Аладдин мёртв и, значит, не сможет воспользоваться лампой и её чудесами.
Но время шло, и магрибинец почувствовал, что в его сердце стучится тоска по лампе. Нельзя ли как-нибудь её раздобыть? Чтобы выяснить, где же лампа, он стал гадать: бросил на пол горсть песка и заглянул в мудрую книгу, чтобы узнать, что означают получившиеся узоры. В какую ярость он пришёл, узнав ответ! Какими чудовищными проклятьями разразился! Аладдин не только остался жив, мальчишка завладел лампой и узнал, как ею пользоваться! Он живёт во дворце, женился на царевне и владеет несметными сокровищами!
Магрибинец так скрежетал зубами, что изо рта только искры летели. Не теряя ни минуты, он сел на верблюда и отправился в Китай, думая лишь о том, как бы перехитрить Аладдина и выманить у него лампу. К концу путешествия у него созрел отличный план. Первым делом колдун отправился к меднику и сказал:
– Как можно скорее сделай для меня дюжину ламп. Учти, торговаться я не стану, назови любую цену.
После этого он отправился бродить по улицам и слушать сплетни. Всюду, куда бы он ни шёл, народ восхвалял Аладдина и царевну.
– Какой он щедрый!
– Он так же красив, как и богат!
– А как они подходят друг другу, чудесная пара!
– Видел, какой дворец он для неё выстроил? В каждой комнате стоит клетка с невидимыми ду́хами. Стоит Аладдину щёлкнуть пальцами, как начинает играть музыка!
