– Даже рабы у него едят с золотых тарелок…
Магрибинец слушал, и дикая зависть пожирала его изнутри. И в то же время в его душе вскипала и бурлила радость при мысли, что скоро всё это богатство достанется ему.
Как только медные лампы, новенькие и блестящие, были готовы, магрибинец повесил их себе на шею и отправился на базар.
– Меняю старые лампы на новые! Старые лампы на новые! – кричал он.
Проходившие мимо люди не верили своим ушам.
– Новые лампы? За старьё? Хочешь сказать, что, если я принесу тебе грязную старую лампу…
– Я дам тебе взамен блестящую новую – так всё и будет.
– Но почему?
– Я исполняю обет, который принёс у гробницы халифа Омара, – отвечал магрибинец с постной миной.
– Вот оно что! Хорошо! Одна у меня найдётся.
Первые десять ламп он обменял за считаные минуты.
Аладдин в тот день отправился на охоту, а царевна Бадр аль-Будур сидела во дворце на своём любимом месте у окна, откуда ей было видно, что делается вокруг. Она услышала шум и позвала любимую служанку.
– Что происходит на базарной площади, Фатима?
– Ваше высочество, какой-то торговец из Магриба раздаёт всем новые лампы в обмен на старые. Наверное, сумасшедший. Все уличные мальчишки смеются над ним.
– Хочется проверить, так ли это, – сказала царевна. – Но у нас нет старых ламп. Вот обидно! У нас тут всё новенькое.
– Ваше высочество, в покоях господина есть одна старая-престарая лампа. Я хотела её протереть, а он велел положить на место и не трогать – незачем её чистить, рухлядь этакую.
– Ах, как хорошо! Пойди и принеси её, Фатима. Вот Аладдин обрадуется, когда увидит вместо неё новую.
Фатима отнесла волшебную лампу магрибинцу, и тот с первого взгляда узнал её. Глаза его сузились, губы расползлись, обнажив острые зубы, а волосы под тюрбаном встали дыбом.
– Вот, получи, – сказал он и протянул ей последнюю новую лампу. – Пусть она ярко горит для твоего хозяина, ха-ха! Это именно та, что мне нужна!
Свалив остальные лампы в мусорную кучу, он бросился прочь в поисках укромного места. А брошенные лампы растащили уличные мальчишки и мигом продали. Честно говоря, выручили они за них не много.
Через минуту-другую магрибинец нашёл пыльный клочок земли между городской скотобойней и банями. Забившись туда, он вынул лампу и стал целовать её и нежно поглаживать, урча от удовольствия. А когда натешился, то энергично потёр лампу.
В тот же миг явился джинн.
– Готов служить тебе, господин! Приказывай, и я выполню любое твоё пожелание, и я, и другие рабы лампы. Чего изволишь?
Магрибинец так обрадовался, что не сразу собрался с мыслями.
– Чего изволю?.. Чего же я изволю?! Ага! Вот! Хочу, чтобы ты поднял дворец Аладдина со всем, что в нём есть, и перенёс в Марокко. Поставь его в моём саду.
– Сию минуту, мой господин!
Джинн принялся вертеться, становясь всё больше и выше, затем наклонился и поднял дворец, будто плошку с орешками. И трёх секунд не прошло, как он превратился в точку в небесах.
– А потом возвращайся за мной! – прокричал ему вслед магрибинец.
Ещё через десять секунд джинн вернулся и унёс магрибинца вместе с его добычей.
Придя с охоты, Аладдин увидел у городских ворот главного визиря, который поджидал его, да не один, а с войском янычар, вооружённых ятаганами.
– Арестуйте его! – велел визирь. Аладдин не успел вымолвить ни слова, как его заковали в кандалы и привели к султану.
– Ах ты, коварный юнец! – пророкотал разгневанный султан. – Где моя дочь?
– В нашем дворце, добрейший царь, там, где я оставил её утром.
– А где дворец?
Аладдин был слишком изумлён, чтобы отвечать.
– А я вам говорил, ваше величество! – прокаркал главный визирь. – Говорил, что ему нельзя доверять! Пошлите за мастером пыток!
– Ваше величество, – сказал Аладдин, – это чьё-то злое волшебство. Умоляю, дайте мне один день, и если я не разыщу и не верну царевну и дворец, то приду и позволю отрубить себе голову. Клянусь.
Вид у него был такой бравый и честный, что султан неожиданно для себя сказал:
– Что ж, договорились. Даю тебе двадцать четыре часа.
Аладдина отпустили. Первым делом он побежал взглянуть на яму, появившуюся там, где раньше стоял дворец, и сразу понял, что это мог сделать только хитрый магрибинец.
Пока он стоял там, почёсывая затылок, его заметила служанка Фатима. Она подбежала к нему, вся в слезах.
– Господин! Лампа! Магрибинец! Дворец! Царевна! О, прости меня!
И она всё ему рассказала. Аладдин был в отчаянии. Он громко кричал и ломал пальцы, и случайно потёр при этом железное кольцо, которое носил, никогда не снимая.
Земля сотряслась, и в воздухе появился Джинн Кольца. На этот раз он сиял как солнце, так что смотреть на него было больно, но его глаза по-прежнему пылали, словно окна в горящем доме.
– Я здесь, повелитель!
– Ты знаком с Джинном Лампы?
– Разумеется, владыка.
– Он ведь был моим рабом! Зачем же он унёс дворец?
– Да простит меня господин, он не твой раб, а раб любого, кто держит в руках лампу. И, что ещё важнее, его сила намного превосходит мою.
– Известно ли тебе, куда он унёс дворец?
– В Марокко, господин.
– А можешь отнести туда меня и Фатиму?
– Меня? – удивилась Фатима.
– Как только пожелаешь, господин.
– Тогда сделай это прямо сейчас.
– Но зачем… – начала Фатима.
Джинн Кольца поднял Аладдина и Фатиму в небо и понёс со скоростью, близкой к скорости света.
Они пролетели над Индией и Персией, над Багдадом и Иерусалимом с мечетью Омара, и над Каиром, пирамидами, великой пустыней и Атласскими горами.
Наконец джинн опустил их на землю в саду магрибинца, в тени раскидистого тамаринда.
– …я-то тебе понадобилась? – договорила Фатима, слегка запыхавшись.
– Магрибинец украл царевну Бадр аль-Будур и держит её в плену, – объяснил Аладдин. – А я хочу покончить с мерзавцем раз и навсегда.
