— Херню не неси, – рыкнул Руслан.
— Идиот, – прошипел Мирон.
И я с ним солидарна.
— Идемте в парк, – Полина привычно взяла командование в свои руки. — Включите на телефонах фонарики, идите медленно, осматривайте каждый куст, каждое дерево. В тени можете не заметить, если будете невнимательны. Далеко друг от друга не отходим, парк большой, можем потеряться. Если в ближайший час Аллу не отыщем – звоним в полицию.
И мы пошли.
Парк огромный, и лишь часть его облагорожена и ухоженна – лавочками, дорожками, урнами и бордюрчиками. Но эта облагороженная, цивилизованная часть парка плавно переходит в лес, куда ночью лучше не ходить.
Страшно там. Однажды я с Мариной поспорила, и пошла…
… нашли меня утром – замерзшую и испуганную. Я только этот испуг и помню, а сам лес почти стерся из памяти.
— Может, и правда, Яна? – услышала я шепот справа, и дернулась при упоминании моего имени.
О чем это они?
— Рот закрой, Вадик! – тихо и страшно посоветовал Мирон.
— Да я просто, – тот смутился, и пошел дальше, освещая путь фонариком на смартфоне.
— Просто это и правда странно, – заявила Полина, идущая впереди нас.
Мирон напрягся. Да и я сама. Не понимаю, что происходит, но ясно чувствую – что-то не так.
И это «не так» касается меня.
— Яна с Аллой поссорились, – продолжила Полина, медленно идя по парку. — Затем обе исчезли. Яна вернулась, а Алла…
— Я никуда не исчезала, – заспорила я.
— Она в уборной была. Я свидетель, – бросил Руслан, и Мирон напрягся еще сильнее.
— До коридора меня проводил, – шепнула я ему.
— Сколько мы Яну ждали? Минут пятнадцать?
— Точно грохнула, – хихикнул Карим, привалившись боком к дереву.
Все-то ему шуткой кажется. А мне вот не смешно.
— Школу мы обыскали, – напомнила я. — И на Аллу я не злюсь, я хорошо к ней отношусь и всегда относилась. Ну перепила, с кем не бывает.
Все замолчали, и я посчитала, что тема исчерпана. Но минуты через две заговорил Вадим:
— Мы из школы выбегали покурить через заднюю дверь. К слову, можно было пойти в туалет, но до него не дойти. Выйти на улицу, сделать то, зачем шла, а затем вернуться. Через пятнадцать минут.
— Детективов пересмотрел? Еще раз говорю: рот закрой, иначе пожалеешь! – Мирон дернулся, но я удержала его.
Только драки здесь не хватало.
— Ребят, хватит нагнетать, итак жутко, – попросила я.
Но меня уже не слышали.
— Твое доброе отношение к Алле – миф, – хмыкнула Полина. — Все же знают ее школьные прозвища?
Я поморщилась. Прозвища эти я помню, к сожалению.
— Алка-кинь ей палку, – высказался Карим.
— Алка-безотказная давалка, – добавил Ильяс.
— Все знают, что это Яна от хорошего отношения прозвища дала, – заключила Поля.
— Вранье! –возмутилась я.
Кто дал такие прозвища Алле – я догадываюсь, но уж точно не я.
— Да ладно врать, Яныч. Все знают, что это ты Алку так обозвала. И не сказать, что не по делу, – Карим попытался шутливо ущипнуть меня за плечо, но Мирон оттолкнул его так сильно, что не до конца протрезвевший одноклассник пошатнулся, и упал бы, если бы не врезался в дерево.
— Это не я! – разнервничалась я. — Ребят, хватит вам. Это не смешно!
— Вот и нам не смешно, – вдруг заявила Марина.
— Так, все, хватит. Одно слово против Яны, и я не посмотрю – мужик или девушка, ясно? – повысил голос Мирон.
И все, наконец, замолчали. А Мирон крепче сжал мою, начавшую мелко дрожать, ладонь.
За что они так? Неужели и правда уверены, что я распускала про Аллу гадкие слухи, и что-то с ней сделала?
Нет, быть не может. Просто заскучали по своим домам, в офисах, а тут развлечение – я вернулась, а Алла пропала. Вот и строят из себя детективов. Да и Алла, думаю, тихонько спит где-то на лавочке или вообще уже дома, пока мы ходим по этому недружелюбному парку.
Мы повернули вправо, а затем пошли обратно к школе, прочесывая новую местность. Все утомились, замерзли, и откровенно потеряли интерес к Алле, как вдруг Полина замерла…
… и завизжала.
Глава 14
Глава 14
Темно.
Телефоны светят вниз, на землю – их много, но я стою за спинами одноклассников, и вижу только их и темноту. А еще слышу визг Полины, бьющий по ушам.
— Что там? – я сжала ладонь Мирона.
— Алла. Нам здесь делать нечего, тебе не стоит этого видеть.
Видеть… что?
Неужели…
— А ты опасная штучка, Яныч, – услышала я голос Карима – веселый, как и всегда. А затем услышала уже не такой веселый стон того же Карима, и толпа зашумела еще сильнее.
— Хватит…
— Рус, ты убьешь его!
— Руслан! – крикнула Марина голосом, полным гнева. — Что ты творишь?
Не знаю, как так вышло, и зачем, но я сумела выскользнуть из хватки Мирона, и отойти от толпы. И увидеть…
… лежащего у иссохшегося дерева Карима,.
Руслана, нависающего над ним.
Марину, вцепившуюся в плечо Руслана, и что-то зло ему выговаривающую.
И Аллу. Это определенно она – ее платье, ее сумочка, туфли-копытца.
Она лежала, уткнувшись лицом в землю, и не двигалась.
А ведь холодно на улице, невозможно не трястись, если надолго выйти в одном платье! Гулять пошла, пьяная, и замерзла?
— Она… – я нервно указала на Аллу пальцем, и хотела попросить вызвать скорую, отнести ее в школу, откачать и обогреть, но вместо этого у меня вырвалось: — Это не я!
— Тише-тише, спокойно. Все будет хорошо. Идем отсюда, – со спины меня обнял Мирон, к которому я с облегчением прижалась, ища поддержки и тепла. — Никто и не думает, что это ты.
— Конечно, не думаем, – вдруг поддержала Марина, присела над Аллой, и с трудом перевернула ее тело лицом вверх.
— Марин, не трогала бы ты ее. Отпечатки, – посоветовал сестре Мирон.
— А вдруг живая? – резонно заметила Марина.
Нет. Не живая.
Я не вижу луж крови… впрочем, здесь темно, а половина ребят выключили фонарики. Но я четко понимаю – Алла мертва.
— Все, хватит, – Мирон встряхнул меня за плечи. — Едем.
— Едем? – голос Полины дрожал. — Вы в своем уме? Все защищаете ее. Что ты, что Марина… понятно, что лучшие подружки, но может, дождемся полицию, и тогда уже поедем?
