Все это было немного странно – такая фамильярность сначала со стороны леди, а теперь со стороны богатой наследницы. Аннабель глубоко вздохнула. Вот она, ее новая жизнь – быть студенткой, обращаться к герцогам, пожимать руки сказочно богатым девушкам в пурпурных меховых палантинах. Наверное, в такой ситуации самое правильное вести себя так, будто для нее это обычное дело.
– С удовольствием, – ответила Аннабель. – И ради бога простите, что не смогла держаться в тени.
Веселый смех Хэтти разнесся по площади, вызвав почти столько же возмущенных взглядов, сколько и их листовки.
В тот день им не удалось вдохновить своими идеями ни одного влиятельного джентльмена. В перерывах между робкими попытками взгляд Аннабель то и дело блуждал по площади, уносясь в ту сторону, где исчезла карета с герцогом…
Глава 3
Когда ее величество вызывает к себе, даже герцог вынужден подчиниться. Невзирая на то, что упомянутый вельможа, управлявший одним из древнейших в королевстве герцогств, предпочитал держаться подальше от обезумевшей лондонской толпы. Никто не вправе отвечать королеве отказом, и Себастьян Деверо, девятнадцатый герцог Монтгомери, прекрасно сознавал, что он не был исключением из правила. Каким бы влиятельным ни был человек, ему подобало знать предел своего могущества. Он должен разбираться, в каких ситуациях требуется беспрекословное подчинение, а в каких некоторые вольности вполне допустимы.
Широко шагая, герцог стремительно шел по коридорам Букингемского дворца, с нетерпением подгоняя королевского привратника, препровождавшего его к королеве. Секретарь королевы Лэмбтон и его охранник, как обычно, семенили где-то позади.
Зачем же он понадобился королеве?
В последний раз, когда королева вызвала Монтгомери столь же внезапно, он вышел из ее апартаментов, получив приказ положить конец торговой войне с Османской империей. После чего на какое-то время его жизнь превратилась в ад, он до сих пор окончательно не выбрался из накопившихся бумажных завалов. Однако сейчас он предпочел бы получить даже более важное задание – настолько грандиозное, что его выполнение дало бы ему право попросить кое-что взамен.
Монтгомери передал шляпу и пальто одному из лакеев, выстроившихся вдоль коридора, ведущего в королевские покои.
– Послушайте, – обратился герцог к охраннику Лэмбтона.
– Ваша светлость?
– Толкать ту женщину не было ни малейшей необходимости.
Густые брови охранника нахмурились.
– Там, на площади?
– Да. Или вы толкнули сегодня кого-то еще?
– Э… нет, ваша светлость.
Себастьян кивнул.
– Если я узнаю, что вы снова подняли руку на женщину, вы попрощаетесь с вашей службой.
Охранник не был подчиненным герцога. Но если Себастьян хотел, чтобы кто-то потерял должность, он легко мог добиться желаемого. Лихорадочные красные пятна расползлись по шее охранника. Он почтительно поклонился.
– Слушаюсь, ваша светлость.
В его речи ясно слышался акцент обитателя Ист-Энда. Куда катится империя, если даже для королевского дворца трудно найти приличный персонал?
Большие створчатые двери распахнулись, открыв вход в сверкающий позолотой зал. Лакей почтительно склонился, отступив назад.
– Ваша светлость. Сэр Лэмбтон. Ее величество вас сейчас примет.
Грузная королева поднялась с кресла, шурша жесткими черными юбками.
– Монтгомери. – Она направилась к нему, протягивая унизанную драгоценностями руку. – Рада вас видеть.
Об этом говорили приподнятые в улыбке уголки ее губ. Королева была в хорошем настроении. На этот раз.
– Сэр Лэмбтон, – повернулась она к своему секретарю, – надеемся, вы добрались без приключений?
Лэмбтон покачал головой.
– Почти, ваше величество. На Парламентской площади нас атаковала феминистка.
Уголки рта королевы резко опустились.
– Вот как!
– Она подошла прямо к герцогу.
– Какая наглость!
– Я цел и невредим, ваше величество, – криво усмехнулся Себастьян.
– На этот раз, – сказала королева. – На этот раз. О, высечь бы их хорошенько. Что за порочные и противоестественные требования! Если эти женщины добьются своего, кто пострадает в первую очередь? Они же сами! Ни один джентльмен в здравом уме не согласится стать защитником столь воинственных созданий, если возникнет такая необходимость. Скажите, Монтгомери, – спросила она, – ведь та девица была до ужаса мужеподобной?
Мужеподобной? У той женщины были самые нежные, самые манящие губы, которые герцог когда-либо видел по эту сторону пролива. От такого рта, как у нее, мужчина может легко потерять голову, представив себе то наслаждение, которое могут доставить эти губы. Но еще более поразительным было то, что она смотрела ему прямо в глаза. У нее были зеленые, слегка раскосые глаза. И очень серьезные, без тени улыбки.
Он отрицательно покачал головой.
– На мой взгляд, она была весьма женственной, ваше величество.
– Хм… – Ответ явно не понравился королеве. – Знаете, что бывает, когда умами простолюдинов овладевают грандиозные идеи? Хаос. Беспорядки и хаос. Достаточно посмотреть на Францию. – Она повернулась на каблуках. – Однако с этим мы разберемся потом. Сегодня у нас дела поважнее.
Себастьян напрягся. Поважнее звучало многообещающе. У нее или ее племянника было кое-что, принадлежащее ему, и вернуть это удастся, только предложив взамен нечто еще более ценное. За шестнадцать лет, что он был герцогом Монтгомери, ничего такого пока не нашлось. Оно и понятно. Держать герцога в узде, каким бы покорным он ни был, гораздо легче, имея права на родовое гнездо, которое восемь столетий принадлежало его семье.
Королева величественно опустилась в кресло, будто на трон.
– Вы редкий человек, Монтгомери, – начала она. – Вы оцениваете ситуацию, принимаете решения и действуете, причем весьма эффективно и, что удивительно… без всякой помпы, скромно. – Она потрогала украшенное бриллиантами распятие, свисавшее с ее ожерелья. – А я так ценю скромность…
Герцог почтительно наклонил голову в знак согласия. На самом деле скромность была ему отнюдь не свойственна. Просто он обладал чувством меры, и это всегда приносило результаты. Королева была не первой, кто неправильно истолковал его сдержанность.
А затем она сказала:
– Я хочу, чтобы вы были главным стратегическим советником партии тори в предвыборной кампании.
Воспитание предписывало герцогу сохранять невозмутимое выражение лица, но внутри у него все вскипело.
– В предстоящей?
Королева нахмурилась.
– Да. У них что-то не задалось. Либеральная партия неожиданно вырвалась вперед.
