Дрожащей рукой Аннабель нацарапала подпись.
– Сэр, что дальше?
Мужчина даже не поднял глаз, только потянулся к звонку на своем столе.
– Сэр, – умоляюще сказала она.
Он взглянул на нее, а затем прищурился, как будто неожиданно посмотрел на яркий свет. Его рука опустилась обратно на стол.
– Ну, мисс, – протянул он, – обо всем узнаете завтра.
От ужаса тошнота подступила к горлу.
– Мне придется остаться здесь на ночь?
– Таков порядок, мисс. Если только кто-нибудь не приедет за вами и не внесет залог.
– Залог… – прошептала она.
У нее не было денег на залог. И никто даже не знал, где она находится.
Клерк протянул руку к колокольчику.
Она умоляюще наклонилась к нему.
– Сэр, не могли бы вы передать сообщение?
Он заколебался, затем с сожалением покачал головой.
– Боюсь, что не сегодня, мисс.
– Пожалуйста, всего лишь одно. Леди Катрионе Кэмпбелл.
– Леди? – Сочувствие исчезло из его глаз и сменилось подозрением.
Еще бы. Ведь, глядя на нее, нельзя было подумать, что она может составить компанию леди. Без шляпки, на пальто и лифе платья недоставало пуговиц, на голове бог знает что. Если бы она назвала имя графа Вестера Росса, пожалуй, ее просто отправили бы прямиком в Бедлам.
Аннабель опустилась обратно на стул.
– Пожалуй, не стоит.
В камере она снова оказалась вместе с женщинами из полицейского экипажа. Единственное окно под самым потолком, деревянный табурет и узкая койка в левом углу. Из зияющих трещин в старых половицах тянуло мерзким, приводящим в отчаяние запахом отбросов.
Женщина, говорившая с северным акцентом, та самая, что предложила ей место в карете, бросилась на грязную койку. Белокурая девушка робко присела рядом и обхватила руками свое худенькое тело.
– Почему мы здесь? – захныкала она.
– Я? – Северянка вытянула ноги. – Не позволила полицейскому ущипнуть себя за грудь.
Девушка, все еще стоявшая рядом с Аннабель, хихикнула.
– Неужто тебя закатали в Миллбанк из-за ерундовой оплеухи и щипка за грудь? – спросила она.
Тяжелый кокни заставил Аннабель повнимательнее взглянуть на нее.
Мрачные глаза смотрели сурово.
– Ну, что уставилась? – угрожающе спросила девушка.
– Вы ведь не суфражистка, – догадалась Аннабель.
На лице девушки появилось насмешливое выражение.
– Не-а. Вообще-то, я обчищала карманы в толпе. – Она хихикнула. – Слава богу, при мне ничего не нашли, не то бы… – Она провела пальцем по своей тощей шее.
Аннабель прислонилась к стене и медленно сползла на пол.
Она в тюрьме… Делит камеру с настоящими преступницами. Но ведь она и сама ударила полицейского, разбила ему нос до крови, значит, она такая же преступница.
Перед глазами у нее все поплыло.
Ее будут судить… Посадят в тюрьму… Она потеряет свое место в Оксфорде… Жизнь катится под откос…
Внутри у Аннабель все сжалось, будто она и в самом деле падала в пропасть. Она прижалась лбом к коленям. Холод от голой каменной стены пробирал до костей. Все тело ныло: грудь, запястья, голова, колени – потасовка с полицейскими была нешуточная.
Злобная ухмылка молодчика мелькнула у нее перед глазами, и Аннабель передернуло от отвращения. Он выглядел таким довольным, зная, что может оскорбить и унизить Хэтти и что девушкам нечем ответить. Аннабель стала разминать ноющие пальцы. Что же она наделала. Даже тетя Мэй не могла бы представить, что импульсивность однажды приведет Аннабель в тюрьму.
Время тянулось медленно, тени в камере сгущались, превращаясь в мрачную темноту. Каждые четверть часа через оконное стекло доносился бой Биг-Бена. Вскоре после семи дверь камеры распахнулась и появился тюремный охранник.
– Энн Хартли.
Девушка-суфражистка с севера поднялась с койки.
– Сэр?
– За вами приехал ваш брат.
– Наконец-то, – пробормотала Энн Хартли. – Удачи, – бросила она через плечо и чуть не споткнулась о подол своей узкой юбки, торопясь побыстрее покинуть камеру.
Карманница даже не подняла головы. Белокурая суфражистка смотрела на дверь, ее глаза блестели в темноте.
– А у меня никого нет, – жалобно произнесла она. – Никто за мной не придет. – В ее голосе слышалась звенящие истерические нотки. – У меня никого нет, – повторила она и начала раскачиваться из стороны в сторону.
Кровать заскрипела.
– Эй ты! А ну прекращай, – сказала воровка-кокни.
Девушка захныкала, скрип продолжался.
Аннабель с трудом поднялась на ноги. Она устроилась на освободившемся месте рядом с раскачивающейся девушкой и молча обняла ее за плечи. Девушка прижалась к ней и заплакала, как ребенок.
Было уже около десяти часов вечера, когда снова послышались тяжелые шаги охранника.
– Мисс Аннабель Арчер. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Колени захрустели, когда она стала подниматься. Девушка, Мэгги, потянулась к ней и слабо сжала ее руку. Она только что успокоилась.
На негнущихся ногах Аннабель последовала за охранником, щурясь от яркого света в коридоре. Это, должно быть, профессор Кэмпбелл, он же граф Вестер Росс. Или ее просто ведут на допрос.
Боже, пусть это будет граф!
Ее вели по бесконечному лестничному пролету, от долгого подъема заболели колени.
Охранник остановился перед массивной черной дверью. Директор тюрьмы, гласила латунная табличка под окошком в двери. Внутри кабинета, спиной к ней, стоял мужчина.
Словно сквозь туман, Аннабель увидела блестящие белокурые волосы.
Глава 23
Кабинет директора тюрьмы представлял собой мрачное помещение с низким потолком, темными панелями на стенах и душным запахом старых пыльных ковров. Там и стоял Монтгомери.
Тело Аннабель стало зыбким, как вода. Как бы ей хотелось упасть в его объятия, закрыть глаза и позволить ему унести ее. Куда угодно.
Она спохватилась и сделала реверанс.
– Ваша светлость.
Выражение его лица было бесстрастным и непроницаемым. Светлые глаза внимательно изучали ее грязные юбки, недостающие пуговицы… Аннабель почувствовала, что краснеет. Она бессознательно провела рукой по волосам.
В два шага он очутился рядом с ней, обдав запахом дождя и влажной шерсти. Его глаза методично осматривали ее лицо в поиске ссадин.
