Она засмеялась, и его лицо расплылось в той улыбке, благодаря которой Уилл выглядел так, будто создан для объятий.
Он посмотрел на нее сверху вниз, а я закатила глаза.
Тоже мне, un peu.
Моя бабушка родилась здесь, однако ее родители были родом из Руана во Франции. Они бежали в тридцатые годы от растущей угрозы со стороны Германии. Хоть она и выросла, говоря на английском в школе, родители постарались сохранить свое наследие.
Она, в свою очередь, с детства обучила французскому мою мать. Я владела языком не так хорошо, как хотела бы, но понимала его.
Из уст Уилла лилось все больше фраз. Не вмешиваясь в их разговор, я слушала.
– Надеюсь, мы вас не разбудили, – с задумчивым видом произнес он. – Ваша внучка устроила мне заслуженный разнос. Приношу свои извинения.
Мое сердце слегка затрепетало.
– Возможно, заслуженный, – рассмеявшись, сказала бабушка. – А может, она унаследовала мой вспыльчивый характер.
Я послала ей многозначительный взгляд.
Опустившись обратно на кровать, она потянулась за кислородной маской, сняла ее с крючка и пояснила:
– Прошло немало времени, прежде чем я встретила человека, способного совладать со мной. В этом и заключается суть сломленных людей, Гийом. Если мы кому-то подарим свое сердце, он поймет, что заслужил его.
На секунду слезы подступили к глазам.
– Он был терпелив со мной, – устремив мечтательный взгляд в пространство, продолжила бабуля.
Мой дедушка.
Он давно умер, однако они по-настоящему любили друг друга. По крайней мере, какое-то время она была счастлива.
– Теперь идите, – распорядилась бабушка, надевая маску. – Я устала.
Черта с два она устала. Мы могли бы посмотреть фильм или что-нибудь еще.
– Гран-мэр…
Она выкрикнула:
– Иди! Будь молодой!
Мне хотелось рассмеяться, сказать ей, что я чувствовала себя на сорок три и уже потеряла интерес ко всему, только она бы порадовалась, если бы знала, что я счастлива, поэтому…
Когда бабушка справилась с маской, мы вышли из спальни, и я повела Уилла обратно к себе.
Закрыв дверь, увидела, как он ставит свечу на мой подоконник. Ту самую, с комода бабушки. Должно быть, Уилл стащил ее.
Парень выудил из джинсов зажигалку, поджег фитиль, расположил свечу по центру. Маленький огонек ожил на фоне черной ночи.
Уилл развернулся и посмотрел на меня. Отблески пламени мерцали в его глазах.
– Значит, сегодня никаких фильмов? – спросил он, расхаживая по моей комнате.
Избегая его взгляда, покачала головой.
– Думаю, – продолжил Уилл, направившись ко мне, – даже если бы ты могла, все равно не ушла бы.
Я шагнула назад, отстраняясь. Мы начали кружить вокруг друг друга.
Я покачала головой.
– Потому что ты с подозрением относишься ко всему хорошему.
Отступая все дальше, пока он приближался, промолчала.
– И это не закончится, когда ты поступишь в колледж или уедешь из города, Эм. Ничего не изменится. У тебя по-прежнему не будет ничего хорошего.
Я попыталась сглотнуть ком в горле, но не смогла.
– Потому что ты останешься собой.
Несколько раз я вдохнула и выдохнула, и вдруг слова выплеснулись из меня, прежде чем успела их остановить.
– Я хочу этого. – Наконец подняв голову, встретилась с ним взглядом. – Отчасти я действительно этого хочу, Уилл. Знаешь почему?
Он пристально смотрел на меня. Я едва обратила внимание, что мы оба перестали двигаться.
– Потому что, как только все закончится, ты обо мне забудешь.
Не моргая, я смотрела на него. Его прекрасные зеленые глаза ожесточились, спина выпрямилась.
Да, трахнуться с тобой – единственный способ от тебя избавиться. Соблазн был велик.
Я увидела, как его губы сжались, а в глазах появился блеск.
Уилл молчал с ошеломленным видом, и я попятилась, наблюдая за действием моих слов, за тем, как они оставляют кровавые раны, о которых я уже жалела.
Он потупил взгляд, сунул зажигалку в карман и обреченно выдохнул.
– Почему ты такая жестокая?
Ему не нужен был ответ. Отвернувшись, Уилл вышел из моей спальни и стал спускаться по лестнице. В этот момент у меня внутри все рухнуло, ведь я поняла, что зашла слишком далеко.
Я не хотела этого.
Не хотела, чтобы он уходил. Завтра я пройду мимо него в школьном коридоре, но Уилл не оглянется на меня.
Я зашла слишком далеко.
Побежав за ним, спустилась по лестнице, спрыгнув с последних ступенек, и захлопнула входную дверь, когда он уже открывал ее.
– Прости, – выпалила, сжав края его футболки и уткнувшись лбом ему в спину. – Я не… – Мой голос дрожал. – Я просто… не счастливый человек, Уилл. И ты прав, я никогда им не стану.
Слезы подступили к глазам, я моргала, пытаясь не разрыдаться. Не хотела плакать перед Уиллом.
Он стоял, не двигаясь. Лишь пульс громыхал в его теле.
– Я тебе не подхожу, – сказала ему.
Не потому что он был богат и популярен, в отличие от меня, а потому что он делал мою жизнь лучше. Я ждала с нетерпением каждой встречи с ним.
Что я ему отдам?
– Принято, – холодно ответил Уилл. – Теперь отпусти меня.
От его резкого тона я зажмурилась.
Он не вернется.
Вдруг на меня словно пелена опустилась или, наоборот, поднялась, и впервые в жизни я решила не останавливаться. Мне было так холодно.
А Уилл такой теплый. Меня будто невидимый канат тянул к краю пропасти, а я не могла сопротивляться.
– Ты хотел вернуть свой галстук, – прошептала я.
Его спина вздымалась в такт каждому вдоху.
– Оставь себе. Или выброси.
Он потянулся к дверной ручке.
– Хочешь что-то мое взамен? – пролепетала я.
Взявшись за ручку, но не повернув ее, парень замер.
Мое сердце бешено колотилось. Я понимала, что опять позволяю себе лишнее. Потом пожалею об этом. Возненавижу его. А он возненавидит меня. К тому же брат мог заглянуть домой во время дежурства, чтобы проверить, как я…
Но… мне было плевать.
Я хотела быть здесь и сейчас.
Сняв с себя кардиган, протянула ему.
– Может, это? – спросила мягко и позволила кардигану соскользнуть на пол. – Нет, он тебе не подойдет, полагаю.
