Река Стикс? Граница между нашим миром и миром… Не хочется даже думать, чьим. Я стал осматриваться. Она должна быть здесь. Или уже пересекла реку? Тогда ей конец.
Потом я облегчённо вздохнул, вдалеке виднелся белый силуэт. Она здесь, я побежал в ту сторону, стараясь не сломать себе ноги на камнях. В этом мире я был одет, но почему-то босиком, отчего ноги больно кололи корни и острые камни. Пробежать требовалось метров двести, но я двигался медленно, ноги едва передвигались, а холодный густой воздух тормозил движения. А она двигалась мне навстречу, медленно, словно искала что-то. Или кого-то.
— Маша! — позвал я.
Но она проигнорировала мой голос. Взгляд её был устремлён на противоположный берег. Она была одета в странные белые одежды.
— Маша, ты слышишь меня? — я подошёл к ней вплотную и попытался взять за руку. Но моя рука прошла через неё, как через воздух. Тем не менее, она обратила на меня внимание.
— Они здесь, — сказала она с тоской. — Здесь, я зову их, но они меня не слышат. Они не слышат смертных.
— Кого?
— Их, богов, тех, кто поверг других богов, заключив их в артефактах.
— А что с ними стало?
— Они ушли, их время закончилось.
— Они там, на том берегу?
— Да, но они не хотят говорить со мной, не хотят помочь нам. Им плевать на то, что происходит в мире живых. Но я должна. Я пойду к ним.
Маша сделала шаг к воде, я попытался её остановить. Чутьё подсказывало мне, что именно эту реку переходить нельзя. Это дорога в один конец, возврата с того берега нет. Руки мои снова прошли сквозь неё, тогда я попытался увещевать словами:
— Маша, приди в себя, нужно вернуться, нам нечего делать там. Ты не вернёшься обратно.
— Я должна, иного способа нет, мы слишком слабы. Только богам такое под силу.
— Маша, вернись, есть другие способы. Ты ничего не исправишь своей смертью. Смотри!
Я указал на реку, чуть выше по течению двигалась лодка, в которой стоял высокий человек в чёрном одеянии с капюшоном. Только косы не было. Увидев нас, он начал грести длинным веслом, медленно приближаясь к берегу. Впрочем, это даже лучше. Может быть, он поможет нам что-то выяснить.
Лодка причалила в двух шагах от нас. Человек в капюшоне поднял голову, присмотрелся к нам и задал вопрос:
— Кто вы, и что вам понадобилось в этом месте? — голос был глухим, казалось, человек находится далеко от нас.
— Я хочу переправиться, — немедленно заявила Маша.
— Туда нет дороги живым, — сказал он, как мне показалось, с сожалением. — Возвращайтесь обратно, ваш срок ещё не настал.
— Мне нужно поговорить с ними, — настаивала Маша. — Они должны узнать.
Лодочник не стал переспрашивать, он, видимо, точно знал, о ком она говорит.
— Их не интересует ваш мир, они давно покинули его и пребывают в покое. Не стоит тревожить их покой.
— Но они ведь помогли нам уже. Когда-то давно они вступили в бой.
— Это было давно, — его костлявая рука поднялась и указала нам за спину. — Ваш мир был другим, они участвовали в его создании, они лепили образы, они устраивали жизнь. Это были словно дети, которым всё интересно, которые хотят нового. Дети повзрослели, а потом и состарились. Им нет дела ни до чего. Им нужен только покой.
Маша сжала кулаки, ещё немного, и кинется в драку на Харона. Иначе того не заставить.
— Даже если я перевезу вас туда, — рука указала на противоположный берег. — Вы ничего не добьётесь, только зря потратите свою жизнь.
— А вы можете передать им наше послание? — нашёлся я, нет, я не надеялся, что это чем-то поможет, но такой компромисс поможет удовлетворить Машу.
— Передать можно что угодно куда угодно, — ответил он. — Думаете, если высказаться в обычном мире, то вас не слышно? Они и так слышат, но не реагируют.
— Скажите им, что вернулись хищники, — начала диктовать Маша. — Они пьют жизни людей, набирают силу и скоро вернутся. Вернутся в наш мир. А те, кто может их остановить, заперлись здесь и молчат. Мы, смертные, не сможем их одолеть, нам нужна помощь. Передайте им.
— Хорошо, — сказал лодочник после долгого молчания. — А теперь идите, возвращайтесь к себе, вам здесь нечего делать.
Он взмахнул веслом и отчалил от берега. Туман резко стал сгущаться и постепенно поглотил и лодку и лодочника. Я посмотрел в глаза Маши, она плакала, но всё же повернулась и пошла в сторону от реки. Я отправился следом. Мы шли по берегу, потом углубились в лес, а следом деревья расступились, в глаза ударил свет.
Я открыл глаза. Снова реальность, я сижу на кровати, держу её за руку, она рядом с открытыми глазами. А в глазах слёзы.
— Маша, — позвал я.
— Я пыталась, — она всхлипнула. — Пыталась, но…
— Я знаю, помощи не будет, они не хотят помогать.
— Но почему? — она попыталась встать, но смогла только приподняться, поскольку была ещё очень слаба.
Я тяжко вздохнул.
— Вот представь себе муравейник. Тебя очень волнуют события в нём? А тот факт, что рыжие муравьи убивают чёрных? Станешь ли ты в это вмешиваться? А если другой человек этот муравейник подожжёт? Они — боги, и им плевать. Мы для них муравьи.
Я дотянулся и взял с тумбочки кастрюлю, которая наполовину была заполнена питательным бульоном.
— Вот, выпей, тебе понадобятся силы. Всем нам понадобятся.
Она взяла кастрюлю и, с трудом удерживая её в руках, начала пить через край. Силы возвращались к ней на глазах. Вот только отчаяние после неудачной попытки попросить о помощи никуда не делось.
Нас никто не беспокоил. Только к вечеру мы вышли к остальным. На веранде уже стоял новый стол, достаточно большой, чтобы вместить весь коллектив. Наши приключения в загробном мире заняли много времени, солнце уже клонилось к закату. Рязанцев сидел за столом и читал какую-то ветхую книгу. Пёс носился по двору и гонял птиц. А Павел Сергеевич во дворе обучал обоих монахов приёмам рукопашного боя.
Последнее меня заинтересовало. Монахи были крепкими парнями, оба владели какой-то разновидностью карате, но в сравнении со старым спецом ощутимо проигрывали. То раз за разом валил обоих на траву, после чего начинал подробно объяснять им суть приёма.
Я подошёл и присел рядом, Маша села с противоположной стороны. Рязанцев закрыл книгу, положил её на край стола и поднял взгляд.
— Я вижу, вам полегчало.
— Да, — согласился я. — Физически.
— Что-то новое узнали?
— Помощи не будет, — сказал я, потом понял, что нужны подробные объяснения. — Когда мы первый раз попали в… короче, нам показали события тысячелетней давности. Те самые, когда твари превратились в артефакты.
