— ХРААААХР! — громко всхрапнул дядя Руперт, нарушив очарование момента.
Уоррен подошел и дернул дядю за рукав. С недавних пор дядя Руперт повадился одеваться в «свободном стиле», как он это называл, — в удобную, болтавшуюся на нем одежду кричащей расцветки. В ней его шарообразная фигура выглядела еще объемистей.
— Дядя Руперт!
— ХРААААХР!
— ДЯДЯ РУПЕРТ!
Руперт подпрыгнул и чуть не вывалился из гамака.
— Что такое, мой мальчик? Ужин?
— Нет, — сказал Уоррен, — я пришел пригласить тебя ко мне на праздник. Сегодня вечером.
— К тебе на праздник? Ты о чем?
— У меня день рождения!
— Да-а? Вроде бы ты недавно праздновал…
— Нет, — сказал Уоррен, стараясь не выдать обиду. Опять дядя все забыл. — Я не отмечал день рождения с тех пор, как умер папа. Наконец-то у меня появились друзья и мы отпразднуем вместе!
Он отдал приглашение, и Руперт прочел его, шевеля губами. Потом подозрительно глянул на Уоррена.
— Сколько тебе исполнилось?
— Тринадцать, — ответил Уоррен.
— Три-тринадцать! — выдохнул Руперт и на этот раз все-таки выпал из гамака. Метнулся вбок, как испуганный краб.
— Что не так?
— Ужас! — Руперт закрыл глаза руками. — Проклятие!
— Ты о чем?
— О ТЕБЕ! О числе тринадцать!
— Дядюшка Руперт, ты же не веришь в эту суеверную чушь, а?
— Конечно, верю! Настал твой несчастливый год, мой мальчик! Беды будут преследовать тебя, куда бы ты ни пошел. Вот увидишь. Держись от меня подальше. А лучше всего — покинь отель!
— Как же я его покину? Я управляющий, — напомнил Уоррен.
— Значит, мы все обречены. ОБРЕЧЕНЫ!
— Ну спасибо за добрые пожелания, — сердито сказал Уоррен. — Я так понимаю, на праздник ты не придешь?
Повисла долгая пауза.
— А торт будет? — слабым голосом выговорил Руперт.
— Будет.
— Тогда, наверное, я рискну заглянуть ненадолго. — Руперт шмыгнул носом и полез обратно в гамак.
Из рубки Уоррен вышел совсем не в таком прекрасном настроении, в каком туда зашел. Вот же ерунда! Разве может у человека быть целый несчастливый год, скажите на милость? Уоррен рано потерял обоих родителей, к тому же у него была серая кожа и лицо как у жабы, да еще с желтыми кривыми зубами, так что насчет проклятия он порой задумывался.
Но дела пошли на лад после того, как Уоррен одолел злую тетю Аннаконду, хотевшую завладеть отелем. Правда, когда отель рухнул у Мальвудского леса, и впрямь было страшно, но ведь Уоррену удалось вместе с друзьями и отель починить, и победить Кальвину, королеву ведьм, и освободить из рабства смоловиков. Теперь Уоррен стал самым юным управляющим во всем мире, и у него были друзья, его новая семья. Жизнь обрела смысл, мальчик был счастлив. Он владел небывалым плавучим отелем и бороздил моря, как Жак Ржавые Боты. Все прекрасно. И от того, что ему исполнилось тринадцать, ничего не изменится, уговаривал себя Уоррен.
Он постарался выбросить тревогу из головы и отправился на поиски Петулы. Заглянул в холл отеля, где на полу чередовались черные и белые плитки, грустили в кадках цветы и мерцала люстра. Заглянул в игровую — там скучал бильярд, а на столе валялись кусочки несобранного пазла. Зашел в пошивочную — Петула любила эту комнату с изящными швейными машинками и катушками разноцветных ниток. Проверил даже хозяйственную кладовку, забитую метлами, ведрами и тряпками. Отель очень велик, в нем множество коридоров и закоулков — Петулу нелегко было отыскать!
Добравшись до этажа с галереей предков, Уоррен ненадолго остановился. Здесь висели портреты всех его дедов и прадедов. День выдался такой хлопотный, что Уоррен еще не заходил сюда рассказать отцу о своих планах.
— весело сказал мальчик портрету Уоррена XII. Его отец был красивым мужчиной; размашистые мазки художника хорошо передавали ширину его плеч и твердую линию подбородка. Как всегда, казалось, будто отец смотрит на сына и ласково улыбается.
— Ты же знаешь, мне сегодня исполняется тринадцать лет, — пустился объяснять Уоррен. — Будет большой праздник. — И с грустью добавил: — Как бы я хотел, чтобы ты сегодня был с нами.
Отец умер, когда Уоррену было всего семь лет, и без него отель пришел в упадок. А теперь, с надеждой думал Уоррен, отец мог бы гордиться тем, как он восстановил семейное достояние.
От этих мыслей Уоррена отвлекла хлопнувшая дверь. Он увидел в другом конце галереи Петулу, тащившую большую картонную коробку.
— Петула! — окликнул он подругу. — Я всюду тебя ищу.
Он протянул ей приглашение, и Петула поставила коробку на пол.
— Жду тебя на моем дне рождения сегодня вечером!
Петула приняла приглашение, но при этом тяжело вздохнула.
— Что такое? — всполошился Уоррен.
— Ничего, — пробормотала Петула. — Вот только… ты все-все спланировал?
— А как же иначе? — удивился Уоррен. — Должен же я спланировать свой праздник.
— Может быть, лучше бы… — Петула смолкла на полуслове. — Ладно, не обращай внимания. Сейчас я занята, вечером увидимся. Может быть, ты бы поспал часок-другой?
Уоррен почти испугался. Он никогда не спал днем. Ведь в отеле всегда столько дел. Спать днем именно тогда, когда больше всего работы, — что за дурацкая идея!
— Мне же надо развесить гирлянды, — запротестовал он. — И столы до блеска протереть, и перетащить граммофон в бальный зал. Не говоря уж о…
