– То есть ты вроде моей свиты, как Тейноран? – приподняла бровь я, скрывая улыбку.
Ал чуть нахмурился, словно обдумывал мои слова. А затем кивнул.
– А фрейлины мне положены? – не удержалась и хмыкнула я. Все же интересно, докуда простираются пределы нашего языкового взаимопонимания.
Ал нахмурился еще сильнее.
– Не знаю, что это, но уверен, ты можешь спросить об этом у Великого дожа, – ответил он через мгновение.
– Не думаю, что мне стоит обращаться к нему по какому-либо вопросу, – фыркнула я и снова отвернулась. – Вряд ли дожу есть до меня какое-то дело.
Несколько мгновений в паланкине было тихо.
– Уверен, это не так, – ответил наконец Ал.–Раз он пожаловал тебе статус лаурии, значит,ты важна для него.
Я усмехнулась. Горьковато вышло, но уж как есть.
– Между нами нет ничего общего, мы даже не знакомы толком.
Жгущие изнутри мысли начали проливаться из меня, как вода из решета.
– Я понятия не имею, что он за человек, – продолжала негромко, рассматривая белые здания вокруг, красивую мостовую, выложенную то черным камнем, то красным. – А он не знает меня. Может,я глупая или истеричная,аможет,у меня припадки по ночами или я… храплю! Сегодня я лаурия, а завтра – уборщица или вон буду лежать в канаве, как тот человек.
Махнула рукой в сторону и тут же нахмурилась.
– Кстати, чего он там лежит?Давайте вытащим, человеку плохо, – пробормотала, с трудом пытаясь переключиться с болезненных мыслей о Сициане на реальную жизнь.
Получалось с трудом. Словно огненный шар поселился где-то под желудком, и стоило лишь раз вспомнить насыщенные горящие глаза дожа, как этот шар разливался лавой по крови.
– Не дело лаурии разбираться с бездомными, – проговорил тут же Тейноран, когда я уже вытащила ногу из паланкина, который,между прочим, все еще двигался.
– Остановиться! – рявкнул слугам Тейноран, когда я его не послушалась и все же спрыгнула на дорогу.
За моей спиной раздался шорох и звук двух прыжков.
– Лаурия, постойте! – доносился сзади голос шеррия, но я почему-то его не слушала.
На обочине дороги в глубокой яме лежало тело, закутанное в черный плащ. И чем ближе я становилась к нему, тем сильнее что-то сжималось в груди.
– Не нужно, лаурия! – снова попробовал остановить меня Тейноран, но почему-то я двигалась все быстрее и быстрее, словно кто-то звал меня.
– Саша! – прорычал в спину Ал, когда я склонилась перед телом и тронула его за плечо.
Все происходило слишком резко. Уже потом, обдумывая случившееся, я поняла, что двигалась значительно быстрее, чем мои сопровождающие и даже золотые стражники, которые только и успели за это время спешиться и подойти к краю дороги.
Я же уже переворачивала мужчину в плаще лицом вверх. И когда это, наконец, произошло, из горла вырвался крик.
Мой крик.
Потому что едва я коснулась незнакомца, как на его узком,бледном до синевы лице распахнулись огромные красные глаза и открылся жуткий провал рта, явив взгляду острые иглы клыков.
– Отойди! – раздался сзади оглушительный крик.
Но отойти я бы все равно не смогла. Хорошо, что одновременно с прозвучавшим голосом, в котором я потом узнала Ала, до меня добрались его же руки. Он резко схватил мои плечи и дернул назад как раз в тот момент, когда ужасное существо ринулось к моей шее.
Все произошло так быстро, что мозг мгновенно начал отключаться. И вот я уже стою прижатая к паланкину двумя золотыми стражниками, а оставшиеся двое вместе с шеррием и Алом придавливают к земле бьющийся в агонии черный вихрь.
Это было ужасно. В глазах пеленой светились разноцветные искры, в голове шумело. И сквозь это нездоровое марево я видела взлетающие кулаки и блестящую саблю Тейнорана. Лезвие мелькнуло в воздухе,и… голова незнакомца покатилась по сухой,выжженной солнцем земле.
Мне стало плохо.
А голова все катилась и катилась, разбрызгивая странную,слишком темную кровь, чтобы наконец замереть лицом ко мне.
Горло сжалатошнота.
Теперь я могла во всех деталях разглядеть чудовище вместе с зеваками, что уже начали останавливаться вокруг и тыкать пальцами в происходящее.
Отдаленно в шуме толпы я слышала голоса:
– Смотрите, вампир!
– Кровосос мерзкий!
– Откуда в столице эта гадость?..
– Спасибо стражникам Сияющего, что уберегли нас от этой напасти!
А у меня все еще в висках клокотало, я едва различала, что происходит. Видела перед собой только иссушенную неправильную кожу вампира и его огромные клыки, торчащие из распахнутого рта.
– С тобой все в порядке? – раздался снова голос Ала, и, повернув голову, я заметила его руку на своем плече.
Тейноран тут же приблизился вслед за ним и, низко склонив голову, проговорил:
– Прошу простить меня, прекрасная лаурия, я недооценил опасность. Я должен быть наказан.
С его сабли до сих пор капала почти черная кровь, но одежда оказалась даже не запачканной. Он был очень быстрым… Я видела.
– Да, ты должен быть наказан, – сквозь зубы проговорил Ал, смерив шеррия ледяным взглядом.
Краем глаза я видела, как кулаки моего друга сжались.
– Нет-нет, все в порядке, – выдохнула я, невольно коснувшись одного из этих кулаков.
Ал бросил на меня короткий удивленный взгляд, и… кулак, до которого я дотронулась, расслабился.
– Возвращаемся в Хальвейль, – сказал тогда Ал и обхватил мою ладонь, чтобы помочь забраться в паланкин.
– С чего бы? – фыркнула я, окончательно приходя в себя и забирая руку.
Страх потихоньку отступал, и теперь мне хотелось продолжать прогулку.
– Я хочу на базар, Тейноран обещал показать мне кучу всяких диковинок, – улыбнулась я, потрепав за рукав все еще склоненного в три погибели шеррия. – Давай расслабься, мой храбрый воин, и полезай в паланкин, ты мне еще нужен.
– Прекрасная лаурия не злится? – чуть приподнял голову Тейноран, и его темные глаза чуть раскрылись в удивлении.
– Конечно,нет, ты ж меня спас. А сейчас еще и расскажешь, что это была за пакость.–Якоротко кивнула в сторону обезглавленного тела, которое так и осталось в окружении двух моих стражников. Похоже, они не будут продолжать с нами прогулку.
Ал нахмурился, шеррий, казалось, не знал, что делать. Но двое других золотых воинов уже расположились по обеим сторонам паланкина, а рабы подняли его в воздух.
– Хорошо, едем, – бросил Ал, и шеррий кивнул.
– Как пожелает прекрасная лаурия. Вперед! – крикнул Тейноран рабам.
