Платье на моей кровати выглядит, как ожившая мечта. Оно манит. Не выдержав соблазна, я достаю его из футляра. Сбросив с плеч банный халат, надевая его. К нему подойдут крошечные полупрозрачные трусики и никакого бюстгальтера.
Платье садится на меня как влитое. Оно словно сшито для меня на заказ. Я кручусь перед зеркалом. Выгляжу дорого, сексуально и немного дерзко.
Но я не просила его.
С сожалением снимаю наряд и аккуратно вешаю на плечики. Я верну это чёртово платье в магазин, и дело с концом. Вешаю футляр отдельно от своих вещей и только сейчас замечаю небольшой клочок бумаги. На нём всего лишь несколько цифр. Номер телефона.
Я набираю его без колебаний. Знаю, что услышу голос Хантера. Но всё равно вздрагиваю, когда его низкий баритон с хрипотцой раздаётся в самое ухо:
– Ты нашла его. Долго искала.
– Ты был в моём доме! – голос звенит от возмущения и потрясения.
У меня нет охранной сигнализации, но теперь я думаю, что было бы неплохо поставить её. Нет! Просто необходимо!
– У тебя неплохой дом. Хороший вкус, девочка. Но в моём доме тебе понравится больше, – уверенно произносит Хантер.
– Это почему же?
– Большая кровать. Горячий мужик с большим членом.
– Всё так предсказуемо, – фыркаю, а сердце начинает биться учащённо.
– Не думаю. Платье тебя удивило. Ты не думала, что палач и убийца способен на красивые подарки? – хрипло произносит Хантер.
Я знаю, что он не лжёт. В баре о нём болтали много чего, но в основном хвалили как хорошего наёмника. Он умеет устранять проблемы и лишних людей. Очень хорошо умеет.
– Я верну платье в магазин.
– Не получится. Я срезал все бирки, – ухмыляется Хантер. – А теперь к делу, малышка. Завтра ты наденешь это платье на ужин.
– Завтра приезжает мой жених!
– Он тоже будет на этом ужине, – бросает Хантер и резко обрывает связь.
Я сжимаю телефон в руке. Сердце готово выскочить из груди. Кровь несётся по венам с сумасшедшей скоростью. Я едва не падаю на пол от напряжения. Мне хочется сразу же позвонить Антону, спросить, как у него дела?
Но я не делаю ничего. Только стою, едва живая, видя, как отъезжает чёрный внедорожник, припаркованный недалеко от моего дома.
Хантер следит за мной. Он хочет поработить меня, уничтожить мою жизнь. Неужели я ничего не могу сделать?!
Глава 18. Хантер
Забавная девочка. Именно девочка. Сейчас ей исполнилось двадцать пять лет, но она до сих пор выглядит, как ребёнок. Кукольное личико. Круглые, голубые глаза. Каре и чёлка на волосах цвета молочного шоколада.
Солнечная малышка, хрупкая и беззащитная.
Такой она была пять лет назад.
Такой и остаётся до сих пор, несмотря на прожитые годы, ребёнка и собственный, вполне успешный бизнес.
– Хантер, – слышится голос слева.
– Чего тебе, Дог?
– Нас пасут, – отзывается водитель.
Он же один из лучших охранников. Немногословный, исполнительный и верный. Я скорешился с ним пять лет назад и с той поры мы неразлучны.
Я не строю иллюзий, якобы это великая мужская дружба. Я уже считал лучшим другом Дмитрия, а он за моей спиной трахал мою жену и даже заделал ей ребёнка, которого я всё время беременности считал своим.
Так что… Насчёт Дога я уверен. Но лишь до тех пор, пока между нами не встрянет юбка. Даже большие бабки так не портят мужскую дружбу, как пара стройных ножек, на которые стоит сразу у двух мужиков.
– Оторваться?
Я поглядываю в зеркало заднего вида. Отрицательно качаю головой.
– Нет. Покатай меня по городу. Посмотрим, насколько хватит их терпения.
За нами крадётся неприметный седан. Но слежка организована небрежно. Тачка то зарывается вперёд, то сильно отстаёт. Возможно, кто-то другой не заметил бы слежку, но у Дога, как и у меня, чувство опасности – в крови. Интуиция постоянно начеку.
– Поводи их за нос. Потом тормозни у столовки возле Пятого гипермаркета. А я позвоню нашим…
– Хочешь, чтобы проследили за ними? – догадывается Дог.
– Ага. Посмотрим, кто такой борзый, – ухмыляюсь, откидываясь в кресле.
Прикрываю глаза, но не до конца. Наблюдаю за обстановкой, автоматически отмечая детали. Военная привычка быть постоянно начеку много раз спасала мне жизнь.
Но мысленно я нахожусь далеко отсюда. Я снова то ныряю на пять лет назад, и на зубах разливается металл крови. То отматываю плёнку на несколько часов, снова трахая Анну.
Блять… От мысли о ней возбуждение снова делает член твёрдым. Можно подумать, я молодой жеребец, готовый гарцевать сутки напролёт. Секс для меня давно стал рутиной. Обязанностью… Но только не с ней. Чёрт бы побрал. Она ж такая мягкая и мокрая. Такую только трахать и трахать, натягивая на член сутками напролёт. Вонзаться глубоко и мощно…
Теперь, когда малышка на моём крючке, я не откажу себе в удовольствии брать её так часто, как захочу. Я бывал у Анны дома. Заметил раскрытый модный журнал с загнутой страничкой. На развороте было платье. Хочу увидеть Анну именно в нём. А потом… Новый бзик. Сдирать к чертям всё то, что на ней надето – изящные платья или растянутые домашние шорты – плевать. Раздевать и брать её, узкую, мокрую и горячую. Не сходя с того же самого места. Подчинять себе. Заставлять стонать и выкрикивать несуразную брань от сильного возбуждения. Давать ей передышку и замирать, едва не кончая, но трахать. Снова и снова. До визгов и полного сумасшествия.
А потом…
– Пригнись! – командует Дог.
Я вовремя успеваю увернуться. По нам стреляют. Пальцы выдёргивают ствол из кобуры. Дог лихо разворачивает тачку правым боком. Я выпускаю несколько пуль в упор и выскакиваю из машины, надеясь, что стрелявший всё ещё жив. Но он уже точно находится на том свете, а водитель зажимает горло ладонью и хрипит что-то несусветное.
– На кого ты работаешь? – трясу за плечи, пытаясь добиться хоть что-то.
Уже слишком поздно.
Отпихиваю ладонью тело и вытираю о рубашку мертвеца пальцы, запачканные кровью.
– Проверь их документы, телефоны и номера тачки, – командую Догу.
– Уже делаю… Документов нет. Вернее… Водительские есть. Но липа и дерьмового качества.
Приятель резво обыскивает машину, изымая телефоны.
– Бери, что есть, – поторапливаю приятеля, – и валим. Не хочу проставляться перед шефом полиции снова. Я и так раскормил этого борова.
Дог кивает, и через пять минут мы уже колесим по переулкам, чтобы не привлекать внимание патрульных полицейских разбитыми стёклами со следами от пуль.
