Я едва узнаю в нём мажора из прошлого. Когда мы познакомились, Алекс выглядел беззаботным и весёлым прожигателем жизни. Но сейчас передо мной стоит мужчина. Взрослый, серьёзно настроенный мужчина.
Он очень сильный – думаю, ненароком посмотрев на его накачанные плечи и натруженные пальцы.
Надо приветствовать его. Отца моего сына.
Мы же встречались в прошлом. Я была влюблена, он тоже говорил мне о любви…
Когда приключилось несчастье, Алекс пропал из моей жизни. Но я не держала на него зла. Я хорошо знала, на что способен его отец. Винила Артура во всех своих бедах. Вспоминала об Алексе с небольшой грустью и смирилась с тем, что он исчез из нашей жизни…
Мы были любовниками. Много занимались сексом. Мы…
Было много всего. Но я не могу вспомнить об этом сердцем. Многое хранится в моих мыслях, но только не в сердце. Вспоминая самый жаркий момент, я не испытываю ни грамма возбуждения.
Пустота. Передо мной стоит взрослый мужчина. Не парень-Алекс из прошлого. Но кто-то другой. Незнакомец. Я не знаю о нём ничего.
Поэтому вместо того чтобы обнять его, протягиваю ладонь для рукопожатия.
Алекс хватается за нее и крепко сжимает. У него очень мозолистая и шершавая кожа. Алекс из прошлого не занимался физической работой, но Алекс из настоящего много трудится руками.
Ему не хватает рукопожатия. Он дёргает меня на себя. Я падаю в его объятия. Резкие, сильные и пахнущие мускусным, кисловатым потом. Мой нос чиркает по его шее, собирая запах. Всего миг, но я окончательно понимаю, что мой мужчина – это Хантер. Не кто-то другой, не любовник из прошлого. Только Хантер. Меня ведёт только от запаха его тела, пусть даже потного и покрытого кровью. Мой мужчина. Этим всё сказано.
Но сейчас меня грубо обнимает и лапает чужак. Он сминает мою талию и хватает за попку.
Через мгновение влажные губы накрывают мои. Я задыхаюсь от запаха его дыхания – табак и арбузная жвачка. Получается что-то не очень приятное на вкус. Алекс раздвигает мои губы языком и долбится им до глотки. Влажный, скользкий язык движется во рту, как угорь. Я едва сдерживаю тошноту.
Не получив ответа, Алекс отстраняется.
– Скучала по мне, Анюта?
Я вздрагиваю от этого обращения, сказанного на славянский манер. Оно звучит чуждо для меня. Совсем забыла, что Алекс называл меня так.
Он усмехается. Как-то нехорошо. Со злобой.
– Вижу, что не скучала.
– Я думала… Я не знала, где ты и что с тобой. Я думала, что тебя убил отец. Ходили такие слухи… А ты жив. Ты был жив всё это время!
Алекс усмехается.
– Да. Я уже не тот пацан, но ты не меняешься. Цветёшь… – он прижимается носом к моей шее и проводит по ней. – И пахнешь. Пахнешь другим мужиком. Ёбарем. Его запах на тебе!
Алекс гневно смотрит мне в лицо. Ноздри его носа хищно трепещут. Сейчас в нём больше проглядывает восточных черт, чем европейских. Миндалевидные глаза темнеют, наполняясь презрением.
– Мама, мы едем? – спрашивает Хантер, выглядывая с заднего сиденья арендованной машины.
– Скоро поедем, милый!
Взгляд Алекса жадно бросается в сторону Хантера.
– Это мой сын. Мой сын, да? Он знает, что я его отец? Или нет? Как его зовут?
– Его зовут… Хантер.
– Хан-тер…
Алекс разделяет это слово по слогам и растягивает каждую гласную букву. Внезапно я вспоминаю, что у правды всегда есть две стороны. Твоя и противника. Я считаю Хантера спасителем. Для Алекса же он – убийца отца. К тому же я назвала сына его именем. Алексу это не нравится. Я отодвигаюсь, холодея от страха. Но бежать оказывается слишком поздно.
Алекс хищно двигает рукой, прижав её к моему живота. В его кулаке зажат нож. Сейчас Алекс щекочет мой живот кончиком ножа. Притягивает меня к себе за шею, шепча на ухо:
– Я искал тебя. Долго… Оказывается, ты всё время была у меня под носом. Стерва…
Нож надавливает сильнее. Кожу разрезает болью. По животу течет тёплая кровь. Я кусаю губы от мучительной агонии, ведь Алекс не останавливается. Он медленно, по миллиметру вспарывает кожу.
– …Я следил. За тобой. За Моим сыном. Он мой. А ты, сука, назвала его именем убийцы моего отца.
– Алекс, послушай… Алекс, умоляю!
Он зажимает мой рот свободной рукой, пахнущей машинным маслом и дорожной пылью.
– Слишком рано умолять, потаскушка. Слишком рано! Итак… Дай команду моему сыну. Пусть пересядет в мою машину. Как можно живее! Ну же…
– Он увидит на мне кровь и может испугаться, – робко возражаю.
– Сын ничего не заметит! Потому что я поделюсь с тобой своей жилеткой, – ухмыляется в лицо. – Поживее. Времени в обрез!
– Что ты задумал? – спрашиваю со слезами на глазах.
– Избавлюсь от тебя и твоего любовничка. Отомщу за отца. А сын… мой сын – Артур, – выделяет он, – останется со мной. Неплохо, да? Он вырастет мужчиной. Я научу его ненавидеть тебя и этого ублюдка! Если мой сын однажды вспомнит о тебе, то лишь для того чтобы плюнуть на ваши могилы! – Взгляд Алекса горит безумством. – Хотя… О чём это я?! У вас не будет могил. Я зарою вас на мусорной свалке. Хорошенько попросишь – закопаю рядышком! Пошла!
Глава 48. Анна
Я прошу Хантера пересесть в другую машину. Потом набрасываю на плечи джинсовую жилетку Алекса. Застёгиваю на пуговицы, чтобы сын не увидел на мне кровь. Рана неглубокая, но всё равно щиплет и причиняет неудобства. Меня колотит от сильного страха. Все внутренности сжимаются в один комок. Алекс… порезал меня. Он говорил ужасные слова, угрожал мне. Он ведёт себя как безумец!
Губы Алекса приближаются к моему уху, задевая мочку.
– Сопротивляться бесполезно. Я не пощажу тебя. Даже не надейся.
Молча киваю. У меня и в мыслях не было пытаться напасть на него открыто. Только хитростью и подловив удачный момент. Но Алекс держится настороже и косо поглядывает на меня, управляя светло-голубым пикапом.
– Куда мы едем?
– Скоро увидишь.
Машина сворачивает с асфальтированной дороги и несется по просёлочной. Потом выезжает на пустырь и тормозит там.
– Дай телефон, – командует Алекс. – И свою сумочку.
Я отдаю ему и то, и другое. Алекс вылезает из автомобиля и швыряет телефон на землю, придавливает его каблуком сапога. Потом тщательно потрошит содержимое сумочки. Он находит что-то. Небольшой предмет, помещающийся между подушечек указательного и большого пальца. Алекс мечет в мою сторону разъярённый взгляд, бросает и снова давит каблуком.
Машина снова едет в неизвестном направлении. Хантер сидит, невероятно притихший, не говоря ни слова. Алекс пытается завязать разговор, но сын отвечает односложно: «Да», «Нет»…
