– Теперь полный порядок.
Хантер отталкивается от стены ленивым, но изящным жестом, запирает двери бара изнутри, повесив табличку «закрыто». Он опускает жалюзи и проталкивается обратно, к бару. Не дойдя, запрыгивает на чей-то столик, привлекая к себе внимание собравшихся. Только что в воздухе стояло жужжание голосов и раскатами проносился смех, но стоит Хантеру показаться выше всех, как посетители разом замолкают.
– Хантер вернулся, – говорит о себе в третьем лице мужчина. Собравшиеся начинают стучать по столам кулаками и топают ногами. Мне становится страшно, потому что от этого громкого звука начинает дребезжать всё – от стаканов на барной стойке, до самой последней косточки в моём теле. – Давно не виделись, – продолжает Хантер. – Вижу, что некоторых потрепало…
– Ты тоже не первой свежести, – отпускает кто-то шутку.
Я бы не осмелилась пошутить насчёт Хантера. Честное слово. Но даже самый младший и слабый из собравшихся гораздо сильнее и больше меня. К тому же мужчина. Этим всё сказано.
– Да, но это ерунда. Пустяки… Совсем скоро этот город очистится. Я буду рад знать, что каждый из вас займёт прежнее место и продолжит то, что было начато когда-то…
Понятия не имею, о чём говорит Хантер, но собравшиеся довольны. Очень довольны.
– …И можете заказать себе выпивки. За счёт заведения, – завершает свою речь Хантер.
В тот же миг глаза собравшихся устремляются на меня, а я крепче сжимаю пальцами шейкер. Кажется, что меня вот-вот снесёт волной желающих халявы, но вопреки всему мужчины лениво и спокойно подтягиваются к барной стойке, выстраиваясь в очередь.
– Брось свой шейкер… – советует Хантер. – Они пьют пиво, виски, бурбон и водку. Шейкер тебе не понадобится.
– Ты разоришь меня окончательно.
Хантер хватает бутылку и нацеживает себе выпивки. Поднимает бокал.
– За вас, – обращается к собравшимся и выпивает.
Потом он ставит на барную стойку огромный стеклянный куб. В нём обычно крутили грошовую лотерею среди посетителей, чтобы дать возможность выиграть халявную выпивку. Но сейчас Хантер опускает туда бумажную купюру.
Посетители стягиваются за выпивкой. Хантер прав – в ход идёт лишь пиво и другие напитки. Каждый из посетителей опускает деньги в стеклянный куб. Столько, сколько считает нужным.
Хантер был прав, сказав, что не разорит меня. Куб набивается деньгами, а я только успеваю разливать пиво и разносить напитки тем, кто сидит за столиками. Внезапно я чувствую, как на бедро ложится крупная ладонь одного из посетителей.
– Развлечение сегодня тоже за счёт заведения? – хмыкает мужлан, разглядывая меня покрасневшими глазами.
– Эй, убери руки! – окрикивает наглеца Хантер.
Но наглец слишком много выпил и ведёт ладонь дальше, желая схватить меня за задницу. Через миг в его грудь прилетает тяжёлая пивная кружка. Мерзавец сразу же опускает руки, охает, растирая место ушиба. Я отхожу, полная противоречивых эмоций. Мне хочется и поблагодарить Хантера, и разрыдаться на его крепкой груди, и помолиться кому угодно, даже Сатане, чтобы этот кошмар как можно скорее закончился.
Я прохожу мимо наглеца, беседующего вполголоса с одним из мужчин. Он провожает меня нехорошим взглядом, полным подозрения.
– Хантер, – обращается он громко, – ты в курсе, что она кувыркалась с сыночком Артура? – и смотрит на меня, усмехаясь.
Я замираю с большой кружкой пива в руках, так и не донеся её до клиента. На меня осуждающе смотрит пара десятков глаз. Будто любить кого-то – это преступление. Для них быть связанной с семьёй Артура даже через его сына уже достойно презрения. Да кто они такие, чтобы смотреть на меня, как на грязь под ногами?!
– В курсе, – обрывает Хантер. – Она со мной. Ещё вопросы есть?
Напряжение спадает почти до минимума. Слово Хантера многое значит для собравшихся мужчин. Конкретные и чёткие слова «Она со мной…» – это безграничный кредит доверия, выданный мне Хантером.
Я чувствую, как теплеет атмосфера, и взгляды превращаются из осуждающих в доверительные и даже одобряющие.
– Есть, – не унимается говорящий. – И как тебе пользоваться подстилкой после молокососа?
Хантер улыбается, но его улыбка задевает только губы, а дурак, говорящий обо мне гадости, слишком много выпил, чтобы понять это. Он не чувствует опасности, медленно приближающейся к нему.
– А как тебе моё пиво? – внезапно говорю я. – Вся выпивка сегодня дармовая, но ты выбрал самоё дешёвое пойло. Наверное, по привычке. Его мало кто пьёт. По запаху, будто козёл помочился. Как по вкусу? Не тошнит?
Хантер опускает руку мне на плечо и сдвигает в сторону с лёгкой усмешкой. Всего несколько нажатий его пальцев, но у меня с души будто камень свалился. Я не боюсь осуждения толпы, когда он рядом. Но, откровенно говоря, я не понимаю, почему должна прислушиваться к мнению тех, кого вижу впервые в жизни, и кого, скорее всего, не увижу больше ни единого раза.
– Девчонка сказала верно. Ты пьёшь мочу козла. Видно, она надавила на твою единственную извилину, – говорит Хантер и внезапно ударяет наглеца головой о стол.
Потом ещё и ещё. Хруст сломанного носа слышится очень громко, а потом Хантер, подняв мужчину за шиворот, бьёт кулаком по лицу.
– Отвезите его в травматологию, – приказывает Хантер, отбирая у меня полотенце. Он вытирает им кровь со своей руки. – Девчонка неприкосновенна. Ни делом. Ни словом. Кто обидит – будет иметь дело со мной.
Я иду следом за мужчиной, меня овевает его энергетикой и жаром сильного тела. Внезапно я впервые понимаю смысл выражения: за ним как за каменной стеной. Хантер реально может уберечь от всего. За его спиной я чувствую себя спокойно и уверенно, как никогда раньше. Тем сильнее это чувство в сравнении с недавним контрастом…
– Спасибо.
– Отблагодаришь в постели.
Глава 8. Анна
Хантер сказал, что ночь будет долгой, и не соврал. Время давно перевалило за полночь и близится к рассвету, а посетители никак не расходятся. Они взбудоражены приездом Хантера. По обрывкам разговоров я понимаю, что он – кто-то вроде местной легенды. Байки о нём одна другой замечательнее. Я слушаю их все и хочу узнать, правда ли это. Бросаю на Хантера взгляд исподтишка, не решаясь прямо спросить его об этом.
В итоге нахожу самого пьяного мужчину. По возрасту он намного старше всех собравшихся. По-хорошему, ему стоило бы сидеть у камина и нянчить внуков, а не вливать в себя пиво литрами, изображая крутого мужика. Я подсаживаюсь к нему и подливаю пива.
– Он правда так хорош? Хантер…
– О да! – выпивоха радостно тянется к кружке.
– Было непросто, да? Он не простил того, что было? – я бросаю туманные фразы наугад, надеясь разболтать пьянчужку.
К счастью, он и сам хочет поболтать с кем-то, поэтому, отпив большой глоток, возмущается:
