– Я просто немного повздорила с мамой и убежала с чужой вечеринки. Это просто семейные разборки, в которых я не хочу участвовать.
Кэсси протянула руку ладошкой вверх:
– Отдай мой телефон?
Я отрицательно качнул головой:
– Нет, крошка. Я не оставлю тебя неудовлетворенной. Я покажу тебе, что значит быть взрослой по-настоящему. Эта ночь будет моей, ясно?
– Но…
Я заткнул ей рот властным поцелуем и вклинил ладонь между ножек. Мгновенно начал вбиваться в ее горячую киску двумя пальцами, трахая ее.
Кассандра сразу начала трястись и постанывать, вызывая у меня сильное желание, до онемевших яиц.
– Твою мать, Кэс! Нельзя быть такой горячей.
Я с трудом заставил себя оторваться и в течение нескольких секунд пытался решить, куда поехать.
Домой? К предкам?
Задержать ангелочка на всю ночь, а утром представить ее родителям?
Черт… Я не хотел втягивать Кассандру в свои разборки и решил рассказать предкам о сорвавшейся помолвке позднее.
Нет, я мог бы забуриться на хату к одному из приятелей, мог бы завалиться еще много куда… Но вместо этого я пересадил малышку на переднее сиденье со словами:
– Как насчет того, чтобы побывать в моей берлоге?
Глава 7
Кассандра
Я закусила губу и пыталась восстановить дыхание. Этот парень определенно сводил меня с ума. Он был не похож ни на одного из тех, с кем я имела дело раньше. Роберт старше, опытнее. Он безумно властный и порочный, притягательный и опасный.
Не знаю почему, но когда он оказывался рядом, мне казалось, что я держу ладонь над огоньком свечи.
Уже обжигает, но еще не больно… Больно будет позднее.
Я хорошо понимала, что при любых других обстоятельствах мне ни за что не светило встретить такого, как он. Он взрослый и состоятельный. Это сразу понятно по его одежде. Роб предпочитал молодежный и небрежный стиль в одежде. Но все вещи брендовые и очень дорогие, как и аромат его парфюма, как огромный, вместительный внедорожник премиум класса. Скорее всего, Робу просто наскучили золотые девочки из его круга, и он решил немного развлечься со мной. Я искоса поглядывала на Роберта. Брутальный, высокий, накачанный. Из-за воротника футболки выглядывали черные завихрения татуировки.
– О чем задумалась, ангелочек?
Его хриплый голос мгновенно выбил из меня дрожь и табун мурашек предвкушения.
– Хочу посмотреть на твою татуировку, – ответила, не думая.
Его карие глаза потемнели, начав гореть похотью.
– Посмотришь. У меня их несколько…
Роберт отвлекал меня беседой, делясь сведениями о себе. Наша беседа была легкая и обыкновенная, как у двух, едва знакомых людей. Но с приличных мыслей меня сбивала его горячая, мозолистая ладонь, лежащая на колене. И его пальцы. Длинные, узловатые пальцы, с круглыми, крупными ногтями. Безумно сильные и умелые, властные.
Своими пальцами Роб то и дело двигал чуть выше, чем подол моего платья. Он передвигал пальцами выше и дальше, вынуждая меня развести ноги в стороны.
Роб погладил нежную кожу с внутренней стороны бедра. Я начала часто и шумно дышать, предвкушая продолжение. Но Роб не притронулся к моей горящей промежность.
– Сиди так! – строго приказал он. – Не своди ноги. Думай обо мне. Держи ножки широко разведенными и просто представляй мою руку у себя в трусиках.
О боже…
От одного звука его голоса мой клитор словно начал жить сам по себе. Он начал дрожать и пульсировать.
Роб не притрагивался ко мне. Мои были ножки широко разведены, я послушно представляла его загорелую руку у себя в трусиках и заводилась нереально сильно.
Я едва не ерзала, вымаливая ласку. Но Роб сдерживался. Посмотрев, как я изнывала от желания, он шумно сглотнул и крепче сжал руль, пальцами. Автомобиль резко ускорился. У меня захватило дух от огней порочного Нью-Йорка и от симпатичного парня, сидящего рядом.
Я понимала, что именно сейчас, рядом с ним я резко ощутила свою женственность, повзрослев прямо сейчас, пока мои трусики намокли от одних только мыслей.
– Приехали!
Роб выбросил ладонь вперед, показывая направление:
– Там моя автомастерская. На втором этаже есть небольшой офис… – вздохнув, Роб поморщился. – Да, приходится зарывать нос и в бухгалтерские бумаги, отчеты и налоговые декларации. Я хочу показать тебе не это. Есть маленькая комната отдыха, я бываю нечасто. В ней собраны все мои самые дорогие вещи. Мне там нравится бывать. В особенные дни.
Я разомлела от его слов и покорно позволила себя увести. Роб сильно возбудился и не желал медлить. Он подхватил меня на руки и пронесся вихрем сразу же на второй этаж.
Темный коридор, поворот, щелчок выключателя…
Комната не очень большая. Типичная мужская берлога, обустроенная, как новомодный лофт со стенами из кирпичной кладки.
В одном углу висела большая груша и боксерские перчатки, к стене приставлена гитара. Небольшой стол завален бумагами и эскизами, набросками. В другом углу стояла кровать. При взгляде на идеально заправленное покрывало мне захотелось только одного – смять его.
– Здесь мило… – шепотом произнесла я.
– Сюда еще не ступала нога ни одной женщины, – сощурился Роб, наступая на меня.
Он неотвратим, как цунами.
Я шагала назад, пока не оказалась у самой кровати. Роб легким толчком заставил меня присесть и начал возиться с ремешками моих босоножек. Я не удержалась от искушения и прикоснулась к его волосам: густые, мягкие. Волосы у Роба русые, а в свете софитов они отливали золотом.
Роб ухмыльнулся, запустив руки мне под платье, и стянул трусики. В считанные мгновения он избавил меня от платья. Он довольно рыкнул, глядя, как мои сосочки натянули ткань мягкого тканевого бюстгальтера.
От лифчика избавилась я сама, набравшись смелости. Он обхватил мои грудки ладонями и нещадно смял их. Загорелая кожа Роба сильно контрастировала с моей бледной кожей.
– Идеальные сиськи, твою мать…
Я простонала от того, как он сильно, но ласково мял грудь и тискал ее, но все же ответила:
– Ты врешь. У меня маленькая грудь. Всем парням нравится большая грудь.
– У тебя идеальная грудь, малышка. Я могу обхватить ее ладонью так, чтобы сделать ее своей…
Роб наклонился и втянул напряженные сосочки в рот по очереди. Он начал сосать их и лизать языком. Я едва сдерживалась, чтобы не кричать. Он отстранился с недовольным видом.
– Детка, я забрал тебя с вечеринки не для того, чтобы ты зажималась. Здесь нас никто не услышит. А я хочу услышать музыку твоих стонов и крики «Еще!»
