— О, какие люди! Баронесса Шанте! Сначала вам придется бегать за ней, а потом от нее! — ухмыльнулся Венциан Аддерли, глядя на карточку очередной невесты. — Причем, от нее придется бегать в два раза быстрее!
Еще одна карточка небрежно полетела в кусты.
— Вы меня так без невесты оставите! — возмутился Бенджамин Беранже. — А я уже решил, что женюсь! Поэтому — женюсь!
— Погодите, — прищурился Венциан, бросая карточки в кусты. — Тебе просто нужны деньги? И ради этого ты решил жениться? А ты не мог прийти и сказать мне, друг мой, дай денег? И что? Я хоть раз отказывал тебе?
— Но не буду же я вечно просить у тебя? — насупился Бенджамин. — К тому же… Я отдам! Скоро! Двоюродная тетушка Патти… Я тебе о ней рассказывал… Богатая, старая незамужняя дева, чувствует себя день ото дня все хуже и хуже, так что скоро я отдам тебе эти деньги! Она упомянула меня в завещании! Я точно знаю! Ждем! Со дня на день!
— Чаю? — послышался воробьиный голос. По аллее шла старенькая нянюшка, неся поднос с чаем. — Поздно, я уже принесла! Сэр Венциан! Вы как сидите! Где ваша осанка! Вы горбитесь, как старый дед!
— Отстань, — отмахнулся Венциан, глядя на чашки с горячим чаем.
Нянюшка разобиделась и направилась в сторону дома меленькими шажочками. Как вдруг послышался истеричный крик кучера и испуганное ржание лошади. А следом донесся грохот, словно двигали что-то огромное.
«Понаставили карет! Не проехать, не пройти!», — донесся возмущенный голос няни.
— Мэм! Вы только что карету сдвинули! — ужасался кучер господина Берандже. — Мэм, вы в порядке?
Вряд ли кто-то ожидал от старушки — божий одуванчик, что она с легкостью сдвинет карету с прохода. Поэтому Бенджамин Беранже смотрел на картину круглыми глазами.
— С ней что-то явно не так, — заметил он, слегка озадачено. — Вы не находите?
— Вернемся к нашим деньгам. Я давно предлагал вам общее дело, чтобы вы, как бедный родственник не сидели голодным стервятником возле постелей богатых! — заметил Венциан, небрежно беря в руки чашку с чаем. Эта грациозная небрежность всегда вызывала восхищение у неуклюжего друга. Он завистливо смотрел на эту самую небрежность, которую так любят девушки.
— Вам легко судить! У вас много денег! — обиделся Беранже, поежившись от упрека.
— Да, но я хочу еще больше. Пойдем, прогуляемся, — улыбнулся Венциан, беря под руку неповоротливого Беранже. Они шли вместе по аллее, никуда не торопясь. Их тихий разговор не слышал никто, кроме старого дуба.
— Алмазные Копи? — глаза Бенджамина Беранже загорелись. — Ты серьёзно! Копи твоего отца.
— На севере есть месторождение. Но для начала не мешало бы купить несколько магазинов, вложиться в магическую промышленность, — задумчиво заметил Венциан, пока рядом стучала трость его друга. — Я решил, что продолжу то, что начал отец.
— О, да! Я согласен! — с жаром закивал Беранже, представляя ослепительный блеск бриллиантов.
— Только учти, это всегда риск. Огромный риск. И деньги будут не сразу! — предупредил Венциан, мельком глядя на замечтавшегося друга.
— Алмазные копи, — шептал Беранже, представляя гору сверкающих алмазов. — Алмазные копи… Хотя, нет! Это очень опасно! И ниже достоинства джентльмена! Джентльмен не зарабатывает деньги!
— Давай так, я говорю тебе, куда вложиться, ты вкладываешься, — начал Венциан, видя замешательство друга. — И посмотришь, что из этого получится!
— Нет, нет, — замотал головой Беранже, искренне считая, что джентльмен может обзавестись деньгами только за игорным столом или женитьбой. — Так, а как на счет женитьбы? Что скажешь?
— Играть ты не умеешь, жениться каждый год и травить жену у тебя не хватит совести, — улыбнулся Венциан. — Я предлагаю тебе дело.
Венциан посмотрел на друга, понимая, что все красавицы — невесты, сулящие богатое приданное наивному Бенджамину, на самом деле уже давно подбираются к нему самому. «Наивный, добрый муж и богатый любовник, что может быть лучше?», — шептались в свете, глядя на эту парочку. Одни стыдливо- любовные записочки, которые писали влюбленные красавицы Венциану таинственным образом совпадали с инициалами из карточек невест его друга. Но он не хотел расстраивать друга, считая, что все эти падкие на красоту и богатство девушки, просто недостойны этого неуклюжего увальня.
Неподалеку кто-то кряхтел, напевая ужасную песню про то, как матросы матросили бедную девушку. За кустами слышался шелест веток и шмыганье.
— Растудыть тебя тудыть! — ворчал голос.
— Не расстраивайся, — подбодрил Венциан друга, не обращая внимания на этот неблагозвучный чуть хрипловатый голос. — Мужчина не должен рассчитывать на деньги невесты. Приданное важно, лишь тогда, когда ты небогат. Я решил, что если и женюсь однажды, то на приданное я вообще смотреть не буду. И жениться, как вы, ради денег, я не собираюсь! Поверь, отбросив их приданное, отобрав имение, отобрав состоятельных родителей и наследство, они будут похожи на …
Два джентльмена замерли в ужасе, поскольку прямо из кустов на них смотрел грязный и сопливый пример, отряхивающий с себя ползущего жука.
Глава вторая. И шо дальше?
— Ой, — чуть не осел впечатлительный Беранже, глядя на страшненькую девушку, которая высунулась из кустов, шмыгая чумазым носом.
— Ты не понимаешь, — усмехнулся Венциан. — Она — красавица! Если ее отмыть, почистить, надеть на нее нарядное платье, то она еще даст фору всем твоим маркизам герцогиням!
— А происхождение? — ужаснулся Бенджамин, который так явно не считал. — А благородство кровей? А манеры?
— Титул можно купить! Достаточно заплатить какому-нибудь обнищалому и престарелому маркизу, чтобы он тут же признал в ней давно потерянную внебрачную внучку! — заверил Венциан, не сводя глаз с давно нечёсаных волос. — А манеры можно привить. Да так, что ни один граф не скажет, что раньше эта дама … Кстати, кто это? Я ее ни разу не видел!
— Меня нет, а жопу мою точно видели! Я тут садю! — шмыгнула носом грязная «красавица». Ее не заботило старое, рваное платье, ветки и листья, застрявшие в волосах.
— Это садовник? — удивился Бенджамин, брезгливо глядя на грязную красавицу. И тут же шепотом добавил. — Я вообще не уверен, что это девушка.
— Не, садовник, сэр, ежели мужик! Я эта… Как его… Слово забыла! — нахмурила лоб девица, теребя в руках оторванную оборку от платья. — Я …
— Да вы просто… эм… «садист»? — со смехом заметил Венциан, оценивающе глядя на грязные руки и испачканные щеки.
— Да! Я садист! — закивала девушка, сплевывая себе под ноги. — Ну шо? Я могу дальше работать! Розочки сами себя не посодють!
— Нет, увольте! — замотал головой Бенджамин, часто моргая. — Из нее? Маркиза? Никогда! Я никогда не поверю, что …
— Давайте спор, — негромко усмехнулся Венциан, оценивающе глядя на грязнулю в лохмотьях, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Он отвел друга подальше, чтобы красавица не слышала.
