Обжигающее дыхание со свистом вырывалось из его рта. Мощное тело было покрыто каплями пота.
Мне казалось, что ещё немного – и наши губы соприкоснутся…
Глава 25. Мария
Между нашими губами застыло томительное ожидание и расстояние длиной в жалкий дюйм.
Но Лукас медленно отодвинулся, словно возводя ледяную стену.
– Я в душ.
– Лукас?
– Что? – обернулся он.
– А наш пленник не сбежит?
– Нет. Я завязал прочный, армейский узел.
– Не умрёт? – засомневалась я.
– Намекаешь, что я его проведал?
– Да.
Лукас вздохнул и фыркнул себе под нос, что такого «гостя» он отправил бы гулять в метель нагишом.
Через несколько минут он оделся и вышел из домика. Я с облегчением вздохнула и привела себя в порядок.
У меня было немного времени, чтобы прибрать на кухне и сложить остатки еды в холодильник.
Потом я подхватила бутылку вина и отправилась в гостиную. Столкнулась с Лукасом.
– Эй… В гостиной довольно прохладно! – заметил он.
– У меня есть толстый плед и вино, – возразила я. – И… Рождественский свитер!
– Да уж…
– Прими душ. А потом я буду ждать тебя на диване! – улыбнулась я.
Почему-то знала, что Санта присоединится ко мне.
Лукас был прав – в гостиной было холодно. Но я забралась на диван с ногами и укрылась толстым, пушистым пледом.
Я не стала включать телевизор, просто слушала, как гудит в каминной трубе ветер и смотрела на мигающие огни рождественских гирлянд.
На душе было спокойно, как никогда раньше.
Всё тело ныло, но это была приятная и ноющая боль, от которой я чувствовала себя женщиной в полном смысле этого слова. Женщиной, у которой есть мужчина.
Вот чёрт… Меня опять заносит мыслями не в ту сторону!
Через несколько минут в комнате появился Лукас, одетый в тёмно-серый свитер и кожаные чёрные штаны.
Я протянула ему бокал:
– Налей мне вина?
– Хочешь напиться? Потому что осталось ещё несколько носков. А там лежат ого-го-го какие игрушки? – хмыкнул Санта.
– Садись, половой гигант! Ты изнасиловал мою киску… Неуверена, что выдержу раунд повторного траха. Только после отдыха!
– Слабачка!
Лукас наполнил мой бокал вином, а сам отпил из бутылки. Я попыталась накинуть плед на его колени, но мужчина покачал головой:
– Это не для меня. Вот это всё, – обвёл он комнату рукой. – Не люблю Рождество.
– Клаус не любит Рождество?! – хихикнула я, пьянея довольно быстро.
– Так и есть.
– На каком языке ты говорил со мной на кухне?
– На своём родном, – Лукас отпил вина из бутылки, пояснив. – На норвежском. Я родом из Норвегии.
– Ого! – присвистнула я. – Занятно.
– Мои предки мечтали перебраться из крошечной деревушки Норвегии в Америку. Это и случилось.
– Тебе было нелегко прижиться здесь?
– Немного! – пожал плечами Лукас. – Я был белый как снег, отвратительно говорил по-английски, а ещё меня зовут Клаус. Так что было немного тяжело поначалу.
– Тебя дразнили?
– Ещё как! Можешь не верить, но до тринадцати лет я больше напоминал гнома или эльфа, чем пацана, – Лукас усмехнулся. – Зато потом за одно лето я резко вырос, к тому же увлёкся силовым спортом и мотоциклами. Так что обидчики быстро заткнули свои рты после того, как я выбил главарю челюсть с одного удара. С тех пор меня зовут Лукас.
– И Рождество ты не любишь по этой же причине? – уточнила я, с сожалением заглядывая в опустевший бокал вина.
– Не совсем. Но эту историю ты не услышишь.
– Кстати, об историях. Ты не рассказал мне о суеверном болване. Хотя обещал, – зацепилась я крошечный шанс узнать Лукаса поближе.
– А-а-а… Ты про это…
Лукас поправил волосы.
– Не самая добрая история. Уверена, что хочешь услышать?
– С тобой мне не страшно! – улыбнулась я и спохватилась. – Пленник жив?
– Жив, боров. Что с ним случится?
– Полицейские не торопятся ехать и забирать беглого арестанта.
– Снаружи довольно сильно метёт. Кажется, одна из трасс перекрыта. Копы приедут только после того, как расчистят завал, – ровным голосом отозвался Лукас.
Я воспользовалась небольшой паузой и перебралась к нему на колени, прилегла головой на мужское плечо и попросила Санту поправить плед.
– Эй, я не люблю эти нежности, – насупился Лукас.
– Нежности? Ничего подобного! Просто я люблю лежать на чём-нибудь твёрдом, а вон та подушка – просто отстой! – соврала я, ни капельки не покраснев.
– Ладно…
Горячая ладонь Лукаса опустилась на моё плечо. Я лежала и вдыхала аромат его крепкого, складного тела.
– Это было давно, – начал Лукас.
– Начало, как в сказке, – пробормотала я и прикрыла глаза, неожиданно для себя зевнув.
– Эй ты, – нарочито грубовато встряхнул меня за плечо Лукас. – Секс-марафон ещё не окончен.
– Я не отказываюсь от секса, Лукас! – фыркнула я. – Но хочу небольшую передышку!
– Не думал, что затрахать тебя окажется проще простого! – рассмеялся Лукас низким смехом.
Его смех звучал, как снежная лавина, спускающаяся с вершины горы.
– Ладно, давай к делу. Эта история случилась довольно давно. Я проходил воинскую службу. К тому времени я уже был крепким здоровяком, презиравшим опасность. Я остался на контрактную службу. Меня с отрядом перебросили в Ирак.
Я сглотнула ком в горле. Мои предположения насчёт Лукаса в чём-то оказались верны.
– И каково это – находиться там?
– Сухо и пустынно. Иногда скучно так, что ты пытаешься стрелять из снайперки по скорпионам, ползающим в пустыне. Иногда так жарко, что, кажется, будто ты находишься в гостях у Сатаны, – ответил Лукас. – В моём отряде служили неплохие ребята. Я был их командиром. К тому времени я был самым взрослым, и они казались мне совсем пацанами, хотя я был ненамного старше их. Одного из парней звали… допустим, его звали Джо. Не хочу называть его настоящего имени. В тот раз нам нужно было захватить деревеньку, в которой засела шайка террористов. Вылазка началась ночью. Мы подобрались почти вплотную и затаились на некоторое время. Рассчитали время атаки… Но потом увидели, что террористы неожиданно получили подкрепление. Нам пришлось отступать. Мы должны были отойти и спрятаться на прежнем перевалочном пункте. Я планировал доложить о ситуации вышестоящему начальству. Я не хотел рисковать своими парнями только для того, чтобы нас всех убили. Террористы не заметили нас. Мы начали отступать. И вдруг этот парень, Джо, говорит, что потерял свой грёбаный талисман – нагрудный жестяной значок. Это хрень, полнейшая, говорю ему я. Но Джо убеждён, что ему нужно вернуться. Якобы благодаря этому грошовому значку, смерть обходит его стороной, а он сам выпутывается из множества передряг целым и невредимым. Я запретил ему уходить и пригрозил, что расценю его отход, как дезертирство. Джо послушался. Но, как оказалось, для вида. Он рискнул сунуться обратно. Он догнал нас через час, радостно помахав своим грёбаным значком.
