– Нарываешься, - кивает серьезно, а после резко толкается в меня пальцами. Вызывает смешанные крики и стоны. – Уже нарвалась, красивая. Сначала ты кончишь на мои пальцы, а после – на мой член.
Глава 27. Карина
Я не верю, что это возможно. Получить настолько мощный разряд удовольствия от слов, которые говорит Клаус. Обещает что-то настолько откровенное и пошлое, что у меня искрит в голове. Всё тело сковывает, стальными тросами обхватывает от обещания мужчины.
Приятно тянет внизу, там, где касаются его пальцы. Врываются в меня, грубо, сильно. С влажным хлопком входит, надавливает на что-то, заставляя метаться под крепким телом.
Хватаю пальцами простынь, сжимаю. Мне надо… Надо за что-то ухватиться, как-то выдержать. Напирающее ощущение, которое разрывает изнутри.
– Давай, красивая, покажи, как ты кончаешь.
Мотаю головой, упираюсь затылком в подушку. Я уже делала это, с Клаусом. С его братом. Не секрет, не что-то новое. Но всё равно не получается открыться полностью, отпустить себя.
Мечусь, задыхаюсь. Плавлюсь от нарастающего желания, которое лавой стекает вместо крови. Прожигает, оголяет нервы, как провода под напряжением. Ничего боле не существует.
Ограничения срывает, растворяет одним поцелуем мужчины. Его взглядом, в которое чистое, порочное вожделение. И я поддаюсь, отпускаю себя, нас.
Никаких стопов.
Как обещал Клаус.
Мышцы сводит судорогой, меня трясет. Сжимаюсь вокруг пальцев мужчины, кричу его имя. Словно в одну точку сдавило, а после отпустило. Взрывом разнесло.
Оргазм напоминает стихийное бедствие, ураган. Уносит меня, бросает между ощущениями. Я вся дрожу, каждая частичка меня вибрирует в удовольствии.
– Вот так, красивая, - Клаус сжимает мои бедра, впивается в ягодицы. – Половина обещания уже исполнена.
Я не готова. Не могу. Моё тело напоминает желе, не двинусь, не выдержу. Но Клаус и не спрашивает, не уточняет, окончательно ли я решила. Его член упирается в мою влажную дырочку, а после толкается дальше. Заполняет собой.
Сильно.
Больно.
Царапаю пальцами кожу Клауса, оставляю ярко-красные отметины. Пытаюсь хоть как-то выместить то, как меня разрывает внизу. Не запредельная боль, я могу выдержать, но при этом чертовски неприятно. Как лезвием по коже прошли.
– Тише, красивая, сейчас станет легче, - голос мужчины звучит непривычно нежно. Ласково, успокаивающе. Жмурюсь, прогоняю собравшиеся слезы в уголках. – Царапайся или кусайся, если тебе станет легче. Что угодно, я разрешаю.
Мотаю головой, это сумасшедшее. Причинять боль в ответ на боль не сработает. Хотя именно это я и делала несколько секунд назад. Искала освобождение.
Но сейчас… Неприятные, острые ощущения понемногу утихают. Клаус не двигается, дает мне время привыкнуть, подстроиться. Его взгляд пугающе внимательный и беспокоящийся.
Всё совсем не так, как я ожидала. Медленно и нежно, почти что трепетно. Сердце заходится в бешенном припадке, выплясывает в груди. Реагирует на такую своеобразную ласку. Внимательность, которая касается самой души.
Ерзаю под мужчиной, двигаю бедрами. Он как скала навис, неподвижный. А у меня кожу начинает стягивать от нового возбуждения. Чувствительное лоно сжимается, хочется продолжения. Боль почти незаметна, её перекрывает вожделение.
– Нормально? – у Клауса такой хриплый голос, с ноткой тревоги, что у меня пальцы начинают дрожать. – Болит?
– Нет. Нормально. Да, - шепчу лихорадочно, прислушиваюсь к себе. – Можешь двигаться.
– Уверена?
– Яхочу, чтобы ты двигался.
Стону, когда Клаус делает первый толчок. Неспешный, словно миллионы лет проходят. Но он заполняет меня полностью, до конца входит. И назад. Медленно так, хорошо.
Желание нарастает, давит в груди. Не умещается в теле, хочет большего. Всю меня охватить пламенем страсти, подчинить себе. И я подчиняюсь, позволяю себе стонать и кричать, обнимать мужчину за шею. Целовать его губы, тереться о щетину.
Получать всё, что хочется.
И в том, что Клаус не спешит, есть своя особенность. Свой вихрь, в котором меня лишает кислорода. Толчок, ещё один. Каждый как своя вечность, свой предел возможностей.
– Вот так, красивая, - говорит, когда я начинаю всхлипывать. – Какая ты умница, как хорошо меня принимаешь.
Похвала кажется проклятием. Душит, ударами ложится на кожу. Ядовитыми парами проникает внутрь, опьяняет. Самое возбуждающее, что я слышала за сегодня.
Пальцы Клауса находят мой клитор, обводят медленно. Лишь дразнится, распаляет всё больше. Круг за кругом, секунда за секундой. Доводят до исступления, до хриплых криков и звезд перед глазами.
Я в космосе.
В невесомости.
Без предупреждения отправляет, прямой запуск. В секунду, когда Клаус неожиданно быстро толкается, накрывает. Вселенная взрывается, превращая меня в пыль.
Не слышу хриплого дыхания Клауса, его стонов. Не чувствую, как сильно он сжимает моё тело. Как его член будто пульсирует, увеличивается во мне. Как обжигает лоно жидкостью.
Меня нет, просто не существует.
Есть только горящие глаза Клауса и его поцелуи, шепот на ухо.
И ощущение, что это самое правильное, что я делала в жизни.
Постепенно мир начинает обретать краски. Становится четче, ярче. Понимаю, что произошло. Тянусь, стараясь размять затекшие мышцы. Тело ватное, а меня словно поездом переехало.
И это приятно. Удивительно приятные ощущения в теле, как тлеет внутри желание. Медленно уходит из тела, оставляет меня в покое. Только жар никуда не девается, все ещё со мной.
Стараюсь собрать себя по кусочкам, подняться. И чувствую, как Клаус тут же реагирует. Садится за мной следом, обнимает меня за талию. Его щетина приятно щекочет плечи, поцелуи кажутся дуновением ветра, настолько невесомые.
– Куда ты, красивая?
– Мне нужно в душ, - чувствую, как краснею. Между ног влажно, стягивает кожу. – И постель нужно будет убрать. И…
– Не суетись, Кара. Всё сделаем.
– Я же просила меня так не называть.
– Считай, что я получил на это разрешение.
Киваю, неловко рассматривая красные разводы на простыне. Наверное, Клаус в каком-то смысле прав. Я дала разрешение на всё этой ночью, глупо спорить из-за имени. Пусть сокращение для самых близких, но теперь мужчина попадает в ту же категорию.
Или я могу подумать об этом завтра, а не заморачиваться сегодня.
Ладони Клауса пропадают с моей талии, он отстраняется. И я принимаю это за разрешение сбежать в ванную. Подхватываю свою одежду, стараюсь не шататься от усталости.
