Он сжимает мои бёдра, подвигая ближе. Его член упирается в лобок, скользя по влажным складочкам. Совсем близко, слишком близко. Я непроизвольно напрягаюсь и получаю шлепок по заднице. Мужчина тут же гладит место удара, вызывая противоречивые ощущения.
– Не зажимайся, я пока не вхожу.
Я кивнула, и он продолжил. Его член потирается о клитор и это пускает разряды по телу. Я задыхаюсь и цепляюсь пальцами за плечи Эрика, стараясь удержаться. Дрожь волнения сменяется дрожью возбуждения. Так просто, от одного движения.
У меня всё скручивает в тугой узел, когда он ласкает меня, как делал это в машине. Дразнится, надавливает сильнее, а затем всего немного касается.
– Такая мокрая, - его шёпот обжигает, заставляя возбудиться ещё сильнее. Трётся членом и пальцами, доводя до грани, сметая все мысли. – Давай, детка, постони для меня.
И я выполняю его просьбу. Открыто стону и хнычу от того, насколько близко нахожусь к разрядке. Всё внутри дрожит в предвкушении, тянет, отдаёт молниями по телу.
Эрик приподнимает мои бёдра, заставляя сильнее упереться коленями в матрас. Я чувствую головку возле входа. Она легко скользит по моему лобку из-за изобилия смазки и от этого меня ведёт сильнее.
– Защита, - я слабо протестую, сгорая в жаре похоти.
– Я чист, детка. Могу справку показать, - он припоминает мои слова в клубе и улыбается. – С утра выпьешь таблетку. А теперь не думай о глупостях.
Не думать о глупостях мне нужно было раньше. Когда в мою светлую голову пришла мысль продать девственность.
Эрик давит пальцами немного сильнее, совсем чуть изменяя напор. Но мир сгорает, и я вместе с ним. Я горю и превращаюсь в пепел, взрываясь раз за разом. Я кричу и выгибаюсь, дрожа от продолжительного оргазма.
Хватаюсь за его плечи, жмусь ближе. Я не готова к такому, не ожидала. И сейчас пустота внутри кажется уничтожающей.
Под пальцами словно сталь, с этими мышцами и напряженным телом. Эрик не выглядит здоровяком, нет надутых мускул под кожей. Но силы, кажется, в нём не меньше. Легко удерживает меня, пока я падаю и падаю.
Под ладошкой стучит его мотор, гудит и посылает вибрации. Набираюсь смелости, чтобы заглянуть в глаза. Почему-то мне жутко стыдно, что я только что кончила от его движений. Я ведь не должна была получать удовольствие. Честная сделка с арендой тела на одну ночь.
Но сейчас…
– Обхвати его, давай.
Эрик направляет мою ладошку вниз, накрывая член. Показывает, как я должна действовать, сжимая своими длинными пальцами. Кожа едва влажная, из-за моей смазки. Это ужасно, пошло, волнительно.
Его кожа прожигает кожу, выступающие венки оставляют зарубы внутри. Это странно и… интересно. Как член в ладони дёргается, как пульсирует. Совсем не то место, чтобы заниматься исследовательской работой, но ничего не могу с собой поделать.
Веду по длине, наслаждаюсь приятной кожей. И тем, как тело мужчины напрягается подо мной. Как он реагирует на мои прикосновения, как шипит сквозь стиснутые зубы.
– Обхвати сильнее, двигая не рукой, а запястьем, - лицо Эрика упирается в мои ключицы, касается груди, когда я делаю так, как он говорит. – У тебя охрененно получается.
Опускаю голову, прикрывая румянец волосами. Его похвала ложится ударом хлыста на кожу. Задевает то, что не должна волновать.
– Ещё чуть, вот так, умница.
Русские слова Эрика смешиваются с итальянской бранью, губы оставляют следы на коже, чередуя поцелуи с жестким втягиванием кожи, когда она начинает гореть.
А затем ладонь обжигает струей спермы, витает мускусный запах. Губы мужчины спускаются ниже, прихватывая сосок. Коротко, быстро, но оставляя после себя короткие вспышку судорог.
– Умница, Мио. Нас с тобой ждёт замечательная ночь.
Глава 8. Мина
– Расслабься, - Эрик произносит это так, словно всё просто и легко. – То ты так открыта, то зажата со всех сторон. Ты сама пришла и предложила сделку.
– Знаю.
Отправляясь в клуб Эрика я, на самом деле, не надеялась на то, что смогу просто договориться. Вот он покрутит у виска и скажет, что может спокойно разлечься с другими, не теряя деньги. А ещё была опасность, что мужчина просто возьмёт меня, не согласившись, ничего не обещая.
Я понимала риски и была готова. Готова на всё, чтобы защитить своих родных. Выдержать всю жестокость, унизительность, мерзость. Всего одна ночь и у нас появиться месяц, чтобы найти сто тысяч зелени. Нереально, но лучше, чем за двенадцать часов.
И этот мужчина согласился. Рассмотрел меня, как товар, распробовал, и велел приготовиться к понедельнику. Его помощница скинула мне длиннющий список требований. Все лишние волосы удалить, нижнее бельё интересное, но чёрное. Чулки, не слишком резкие духи, никакого запаха сигарет.
А теперь я здесь. На его коленях. Голая.
– Меня не привлекает спать с деревянной. Я сделал тебе больно?
Есть только один ответ, правильный и правдивый.
– Нет.
– Бил, принуждал, угрожал?
– Вы угрожали моей подруге.
– Конкретно тебе, Мио. Я был к тебе жесток? – мотаю головой, потому что чувствую себя глупой. Как ему объяснить, что страх перед ним иррациональный, но оправданный? – Хорошо. Тогда что тебя заставляет так трястись?
– Всё. Я же сказала, что это впервые и…
– Тебе нужна прелюдия подольше?
На губах Эрика усмешка, но она не выглядит злой или пренебрежительной, скорее дразнящей. Подстёгивающий мой характер мотнуть головой и ответить ему так же.
– Всё нормально, Мио. Мы можем двигаться медленней, хотя, кажется ты раскалена до предела.
Его пальцы мажут по моему лону, словно проверяя. Надавливают на клитор и вход, пачкаются в смазке. И мужчина прав, у меня всё там горит. Так, как никогда до этого.
– Cazzo[1], какая же ты влажная. Приведи себя в порядок, - произносит внезапно, помогая мне подняться. – И спускайся вниз.
– Зач-чем? Нет, - надавливаю на его грудь, стараясь усадить обратно на кровать. Не могу позволить, чтобы сделка рухнула.
– Потому что я не фанат насилия. И изнасилованием не занимаюсь.
– Я же сказала «да», я согласна.
– То, что ты не сопротивляешься, не значит, что мне будет в кайф трахать застывшее в страхе тело. Спускайся, переговорим. Ванная там.
Кивает в угол, где деверь из красного дерева. Даже не заметила, слишком увлечённая происходящим. Больше слов мне не нужно, чтобы скрыться там, дать себе секундную передышку.
Кажется, мне бы больше понравилось, если бы Эрик оказался ублюдком, которого ничего не волновало. Потому что чем дольше заминка с потерей моей невинности, тем сильнее меня колотит.
