Это сделка, простая сделка, обмен, бартер. Я владела бизнесом, я умела вести переговоры и договариваться, и придерживаться условий, которые не нравились.
Поэтому натягиваю на себя широкую улыбку и вытираюсь белоснежным полотенцем. Рядом висит нежно-розовый халат, и я его внимательно рассматриваю. Мало ли кто носил его до меня. Но замечая новую бирку, успокаиваюсь.
Шёлк холодит кожу. Я провожу ладонью по халату, наслаждаясь нежностью ткани. Накидка доходит мне всего лишь до средины бедра, поэтому я затягиваю пояс потуже. Словно стараясь прикрыться. Это не остановит мужчину, но дарит мне чувство мнимой защиты. Пока мне этого достаточно.
На прикроватной тумбочке нахожу-таки справку, что он чист. Дата сегодняшняя. Он действительно подготовился, подтвердил свои слова. Моим подтверждениям были красные разводы на простынях.
Но Эрик кончил, кончил в меня. И нужно будет найти таблетки, выпить их, позаботиться, чтобы спустя семь ночей меня ничего не связывало после. Дети – не то, что я рассчитывала получить от Мафиоцци.
Трясу головой, прогоняя все мысли, и иду на поиски мужчины. Он снова у окна, как точка нашей встречи. Вокруг бёдер обмотано полотенце, несколько капель воды блестят на волосах.
Значит, он принял душ в другой ванной, давая мне передышку. Странно, наверное, чувствовать благодарность за такое, но я чувствую. По-хорошему, он мог брать меня как захочет и когда, не обращая внимания на боль и слёзы.
Мужчина оборачивается и цепляется взглядом за меня. Улыбается и произносит сухо, с ноткой издёвки:
– А ты не спешишь ко мне, да, Мио?
– Прости, так получилось.
– Хочешь выпить?
– Я так сопьюсь. Так… - мнусь, не зная, что делать и говорить теперь, когда между нами был секс. Полноценный. – Я могу поехать или…
– Нет. От заката до рассвета, помнишь? Я не вижу солнца, а ты? Иди сюда.
Медленно шагаю к мужчине, чувствуя дискомфорт между ног. Слегка тянет, но могло быть хуже. Я ещё в юности начиталась разных статей, и не у всех так хорошо проходит, как у меня.
Наверное, я была бы согласна на большую боль, просто… Не мечтала о розах к кровати, и чтобы по великой любви. Но точно не из-за денег, не спасая Лану и Смирнова.
– Так что? – мужчина прижимает к себе, разворачивая к панорамному окну. – Видишь рассвет?
– Нет, - качая головой, словно на тёмном небе может быть хотя бы проблеск солнечных лучей. – Я поняла. Буду здесь до утра?
– Именно, - он целует меня за ухом, поглаживает бедро под халатом. – Ты забыла снять этикетку. Не шевелись.
Будто я бы могла, когда он так близко, когда всё покалывает от этой близости. Наклоняется ниже, проводя губами от мочки уха, по шее и касается воротника халата. Поддевает этикетку и зубами срезает тонкую нить пластика.
Картонка летит вниз, вместе с моих бьющимся сердцем. А Эрик замирает в той же позе, обжигая дыханием шею сзади. Прижимается губами к холке, зализывая место, где царапнул зубами.
Эрик пробирается рукой выше, к незащищённому лону, играя. Гладит всё выше и выше, заставляя терять в догадках, когда он уже прикоснётся. Внизу всё горит, и шея покалывает от коротких поцелуев.
Я теряюсь в ощущениях, слишком много касаний, я разрываюсь, не зная за каким чувство следовать. Понимаю, что опять возбуждаюсь. От самой ситуации, от того, как он покрывает поцелуями тело, как ловко входит двумя пальцами и резко двигает.
– Тише, Мио, тише. Пошли на диван.
Глава 21. Эрик
Вижу, насколько ей некомфортно. Будто в девчонке рычаг смущения врубили на максимум. Когда адреналин и восторг спадает, Мина начинает закрываться.
И мне такое не нравится. Веду девушку на диван, видя, как зажимается. Наливаю виски в стаканы, помню, что Мине нужно лишь немного колы. Так, перевести алкоголь и испортить сладким вкусом. Но мне нравится выбор напитка.
Моего любимого напитка.
Большую часть жизни, прожив в Италии, я пил вино. Я должен был любить его, если хотел называться сыном Мафиоцци. Династия виноделов, с огромными виноградниками и праздником во время сбора урожая.
Меня обучали винному искусству, тренировали лучшие сомелье страны, вырабатывая идеальный вкус. Ирония была в том, что я ненавидел вино. А любил плебейский виски, как его называла бабуля Летиция, да и вся семья в целом.
Мина же хлестала виски с колой, где газировки было два грамма, как лёгкий аперитив. Я бы решил, что она захотела напиться от страха этой ночи, вот только уже всё произошло. А в начале вечера она была абсолютно трезвой.
– Спасибо, - она сжимает бокал, не сводя с меня взгляда.
Поджала под себя ногу и натягивает край халата, стараясь скрыться. Усердно стремиться смотреть мне в глаза, но украдкой то и дело опускается ниже пояса, смущаясь.
Я обмотол полотенце вокруг бёдер, решив не смущать девушку сильнее. В любом случае, у меня есть другие способы в арсенале заставить её краснеть, помимо обычной наготы.
– Итак, - я присел возле неё, закидывая руку на спинку дивана. – Ты ведь не надеешься опять проболтать всю ночь?
Позволил ей раз, зная, чего она хочет добиться. Но больше так не поступлю. У нас, пока что, сделка лишь на семь ночей. И терять ни одну из них не хочется.
Мина из тех тихих и скромных девочек, которые в постели оказываются дьяволицами. Нужно лишь подобрать правильный подход и убрать эту напускную застенчивость.
– А был шанс? – едва заметно улыбается, облокачиваясь на спинку дивана. – Могу я попросить? В следующие ночи… Можешь заранее предупреждать? У меня ведь тоже могут быть планы.
– Я – все твои планы, пока не прошло семь ночей. Никаких других встреч, ты меня поняла?
Потому что я собственник, и такая красота должна принадлежать мне. Пока раскрываю, наслаждаюсь, пробую её эмоции и наслаждение. А кто-то другой придёт на всё готовое? Хер там.
– Я о работе, - опускает взгляд, дёргает край халата. – О встречах с подругами. Я не смогу каждый раз врать, чтобы не всплыла сделка.
– Официальным письмом с уведомлением? За месяц? – двигаюсь к ней, накрываю внутреннюю сторону бедра. – Моя секретарша позвонит твоей, договорятся.
– Я поняла.
– Вряд ли. За пару часов подойдёт?
– Спасибо.
Видимо, Мина ожидала полного отказа. Теперь же расправляет плечи и будто часть её мыслей улетает прочь. Отвлекаю девчонку разговорами, с наслаждением отмечая, что идёт на контакт. Рассказывает о своей мастерской, не обращает внимания, как моя ладонь ползёт всё выше.
– Так почему?
– Почему что? – она хмурится и между бровей появляется морщинка.
– Почему двадцатитрёхлетняя девственница решила обменять свой первый раз на защиту подруги?
