Под другим углом, с жестким напором. Они издеваются, играют, выворачивают меня наизнанку.
И детонатор срабатывает.
Когда мужские губы прихватывают мочку уха – я кричу, распадаюсь и сгораю. Накрывает таким оргазмом, что я теряю связь с реальностью. Ничего не существует, кроме чистого блаженства.
– Тише, малышка, - меня поднимают, разворачивая к себе лицом. Оказываюсь в объятиях Тимофея, сидя на столе. – Теперь поговорим?
Качаю головой, стараясь успокоится. Глаза застилают слезы, но не от боли или страха, просто… Слишком хорошо, будто каждый раз – первый. Заново узнаю, как это – быть любимой. Такой желанной, счастливой.
– Ну и к чему был этот побег? – как у него может быть такой спокойный голос, когда я задыхаюсь. – Катюнь…
– Вы… Игнорировали меня, - сейчас, после близости на высшем уровне, понимаю – такой бред. Но… – Мне казалось, что я вам больше не нужна. И…
– И решила вернуться к Тиграну?
– Подумать, как обсудить это.
Вернуться к Тиграну? Кто это?
Другой мужчина после того, как у меня есть двое личных телохранителей? Что за бред…
– Наша умная малышка, - Мур обходит стол, оказываясь за моей спиной. Сжимает пальцами мои волосы, убирая в сторону. Касается губами влажной кожи, втягивает до жжения. – И глупая. Нужна нам. Но ты так себя загрузила…
– Что мы решили дать тебе немного отдыха. Видимо, зря. Драть тебя надо, Катюш.
– Очень сильно драть.
Я не помню, кто делает это первым. Просто откидываюсь на Мура, позволяя взять меня ещё раз. По очереди целуюсь с каждым мужчиной, будто отдаю им душу.
Меня стягивает тисками, тугой проволокой и жаждой большего. Стоит коснуться одного, как нужно повторит это с другим. Раз за разом, пока у меня не получится освободиться от наваждения.
Только это не срабатывает. Ни когда что-то трещит подо мной, ни когда взрываются атомы внутри тела. Сжимаю пальцами волосы Тимофея, разворачиваюсь за новой дозой поцелуев к Муру.
Они знают каждую клеточку моего тела, каждое движение. Натренировались за четыре года, довели до безумия. И снова сводят с ума, а я отвечаю.
Касаюсь напряженных мышц, обхватываю ладонью крепкие члены. Отвечаю той же медлительностью, мягко проводя вдоль ствола. Обволу головку Мура, сжимаю у основания Тимофея.
Знаю их.
Знаю.
Люблю.
Мне кажется, мы полностью опорочили кабинет Тиграна. От и до, каждый миллиметр наполнен запахом секса, нашей страстью. Доказательством, что мы сделали правильный выбор.
– Ауч.
Бедро больно колет, и через секунду я оказываюсь на руках Тимофея. Обхватываю его за торс, проезжаю лоном о возбужденный член. И пытаюсь понять, что произошло.
– Блядь, - Мур смеётся заразительно громко. – Кажется, мы сломали Тиграну стол.
– Я не такая тяжелая, - прижимаюсь к Тиму, поглядывая на трещину. – Правда же?
– Пушинка, в отличии от двух мужиков, которые тебя на этом столе… Любили.
Вспоминаю, сколько Тигран отвалил за этот стол, как выбирал. И какие ужасные подколы мне придётся слушать завтра на собрании акционеров, когда он обо всё узнает.
– Думаю, - спрыгиваю с Тимофея, подбирая вещи с пола. – Нам надо валить.
– Кать…
– Нет, вы можете рассказать моему бывшему мужу обо всём, что здесь было… Он с радостью послушает, да.
– Тогда валим.
Двое тридцатилетних мужчин помогают сбежать с места преступления, подленько хихикая.
– Ни стола теперь, ни жены.
Детский сад.
Мой любимый и родной.
И когда Тигран замечает трещину, спустя больше месяца, я лишь пожимаю плечами. Играю идеально, сохраняя ледяную маску.
– Кто мог сломать деревянный стол?!
– Может, Аня?
– Какая нахрен Аня? Катрин, не доводи до греха.
Улыбаюсь, накрывая ладонью живот. Та самая Анюта, которая родится через тридцать недель. Ну, и каплю, виноваты её отцы. Которые теперь не дают мне ни секунды свободы. Во избежания моих сомнений.
Но это не так уж плохо, когда каждый из нас счастлив.
