Я покачала головой. Отлично, теперь я знаю все сплетни о себе и Шторме. Просто замечательно!
– И почему Эйтри не любит теплую воду? – спросила я, чтобы отвлечь слишком любознательного мальчика от слишком взрослых разговоров.
– Так он же из Аурольхолла, – словно это все объясняло, сказал Брик. – С сияющей вершины снежного города. Говорят, даже из Алмазной Башни…Эй, ты что, не знаешь об Аурольхолле?
– Конечно, знаю, – буркнула я. Боги, я стала заядлой лгуньей! – Мы со Штормом вчера решали важные дела. А тебе надо поменьше слушать взрослых, тем более, когда они говорят глупости.
– А Эйтри сказал, что тебя надо кинуть в море, – жизнерадостно оповестил юный сплетник. – Потому что ты крадешь разум Шторм-хёгга, и от этого может случиться беда!
– Да уж, ильх без разума – это точно непорядок, – задумчиво пробормотала я. – И что же на это ответил Шторм-хёгг?
– Мне нельзя такое повторять, – неожиданно смутился мой малолетний визави. – А то схлопочу по шее…
Некоторое время мы шли молча. Вернее, я шла, а Брик ковылял, опираясь на мою руку.
– Я теперь совсем как Шторм, да? – обрадовался вдруг он. – Тоже хромой!
Ну вот, нашел, в чем подражать!
– Где Шторм повредил ногу?
– Так в бою! Славное было сражение, жаль, что я его не увидел. Меня по темечку стукнули, прямо вот сюда! – Мальчик гордо ткнул пальцем в макушку.
– Враги?
– Чего это? Эйтри рукоятью меча и стукнул. Я же испугался, побежал… Вот он и успокоил, чтобы я под ногами не путался. Я тогда мелкий был, не то, что сейчас!
Я сердито сжала кулаки, представив, как беловолосый ильх заносит меч над мальчонкой. Вот же гад одноглазый!
– А расскажешь еще про печного духа? – вдруг совершенно по-детски спросил Брик, и я едва удержалась, чтобы все-таки не погладить его вихор.
– Расскажу. Если не будешь слушать взрослые сплетни.
– Так я и не слушаю, оно же само слышится!
Мы добрались до таверны Наны, и хозяйка, завидев нас, всплеснула ручищами. Ее многочисленные браслеты издали дружный жалобный звон.
– Брик! Ах ты, мелкий грязнуля! Опять куда-то влез? С ногой-то что? И за что мне все это? А ну-ка иди сюда, где тебя носило, негодный мальчишка! Голодный, небось?
Под беззлобное ворчание Наны Брик уселся на лавку, получил лепешку с козьим сыром и захрустел, довольный. Рядом белой тенью возник Эйтри, обжег меня янтарным взглядом. Я невольно поежилась. И раньше знала, что этот ильх меня недолюбливает, а после слов мальчика убедилась. Как бы этот белохвостый не придумал какой-нибудь гадости. И, словно подслушав мои мысли, варвар сделал ко мне несколько быстрых шагов.
– Когда же спасенная дева порадует Последний Берег горой обещанного пепла? – с насмешкой протянул он, обходя меня по кругу и преграждая выход из таверны.
Драгоценный пояс Эйтри мигнул голубой эмалью и молочными опалами поверх бархатной туники. Даже ножны его меча поражали филигранным литьем. Ильх любил яркие одежды и почему-то этим тоже меня раздражал.
– Похоже, от тебя никакого прока, дева.
– О моем проке судить не тебе. Эйтри. Ты ведь здесь не конухм? Да и не хёгг, насколько я вижу, – вернула я ему усмешку, и янтарь в глазнице варвара угрожающе блеснул.
Ильх склонил голову, рассматривая меня, и я едва сдержала желание попятиться. От этого человека тянуло холодом даже в солнечный день.
– У тебя слишком дерзкий язык, – тише и глуше произнес он. – Я такие враз укорачиваю.
– Хочешь попробовать? – Я подняла брови, не позволяя себе бояться. В этой бухте царят дикие нравы, и я пока не разобралась, что здесь правда, а что – лишь очередная проверка.
– Может, и попробую. Может, мне это даже понравится, – почти промурлыкал варвар, и я сжала кулаки, лихорадочно прикидывая, успею ли выхватить нож, если ильх нападет.
– Эй, дева, вот ты где! Везде тебя ищу! Шторм-хёгг велел тебе топать на «Медузу». – Мощная фигура заслонила проем двери, и, повернувшись, я увидела пленника, которого привез Верман. И который бросил вызов Шторму.
Как же его зовут? Ульф Лютый Волк – вот как.
– Ну, ты идешь, дева? – грубовато бросил Ульф, не глядя на меня. Его взгляд прилип к усмешке на лице Эйтри.
Я отступила на шаг, мужчины не пошевелились.
– Иду.
Еще шаг, поворот, и я понеслась прочь от застывших варваров. Ульф выглядел куда внушительнее тонкого Эйтри и почти заслонял беловолосого.
А добравшись до «Медузы», я поняла, что никто там не ждет. Ульф соврал. Значит, просто решил мне помочь? Такой же, как и он, пленнице Последнего Берега?
Я не знала, почему варвар это сделал, но на душе стало радостнее. Приятно понимать, что в бухте у меня есть поддержка. Тем более столь весомая, как Ульф Лютый Волк.
К счастью, остаток дня Эйтри мне не досаждал. Я изучала бухту и поражалась, насколько удобно она устроена. Первый взгляд видел здесь только разбитые хёггкары, но второй – более внимательный – уже выхватывал причал, удобные мостки между валунами, таверну и гамаки, спрятанные в тени деревьев. У дома-корабля конухма даже белела мощеная дорожка, а наверх вели крепкие ступени. Солнце щедро заливало берег теплом и светом, лес на пригорке шелестел нежной юной листвой и пестрел разнотравьем. Море лежало зеркальной гладью, лишь изредка перекатываясь ленивой волной. Пахло травой и землёй, дымом, солью и карамельной сладостью ползущей по склону медуницы.
Саленгвард в легкой дымке казался акварельным, ненастоящим. Словно не город, а лишь его призрак. Щурясь по-кошачьи от тепла и солнца, было так легко забыть о тайнах и страхах, прячущихся за стеной.
Но когда я смотрела на скалы, скользила взглядом по штрихам зданий и мостов, я ощущала нить, связавшую нас. И все разгорающееся желание снова увидеть Саленгвард.
Глава 16
Шторм проснулся, когда женские ноги коснулись песка. Прислушался. Чужачка стала ходить иначе. Шаги легкие и почти не слышные. Звериные. След в след.
Он сдержал улыбку. Дева быстро учится. Вот и шаги уже переняла у местных охотников. Ее тело гибкое и быстрое, и каждое новое движение дева схватывает на лету. Это он подметил еще в «рукавах». И удивился, как просто Мира перенимает чужое искусство. Ведь плыла она почти наравне с ним, морским змеем.
– До зимы спать будешь? – раздался над головой веселый голос, и Шторм открыл глаза.
– До зимы не буду, – пробормотал он, и дева улыбнулась этому повторению.
Ильх сел на одеяле, потянулся. Тело отозвалось застарелой ноющей болью. Все-таки ночевка на земле не пошла ему на пользу.
Зато вот дева выглядела чудесно. Глаза сияли звездами, лицо светилось свежестью, волна темных волос укрывала плечи. Стройную фигуру подчеркивало медное платье, надетое поверх узких штанов. Плащ дева не взяла, но замерзшей не выглядела.
