Шторм невесело усмехнулся.
«Ярость Моря» – вот его способ жить дальше в человеческом обличье.
– Оставь мальчика, Агмунд. – Слова прозвучали сипло. – Я…прошу тебя.
Кажется, я пропорола ногтями кожу. Мое сердце разрывалось при виде Шторма. И Брика с глазами, полными боли. И еще от понимания, что все это бесполезно. Проклятый Агмунд пришел сюда не для того, чтобы щадить.
– Ты просишь? – рявкнул риар Дассквила. Его лицо исказилось от злости. – Ты убил моего а-тэма, мерзавец! Протащил его под днищем своего проклятого хёггкара и вспорол брюхо!
– Это была честная битва. Твой а-тэм был водным хёггом, как и я. И он проиграл. Твой а-тэм убил Тею и занес меч над ее сыном. По твоему приказу, Агмунд-хёгг. Ты послал своих воинов против беззащитной женщины и ребенка. Я жалею, что не успел в тот день добраться и до тебя.
Черная волна чужаков всколыхнулась, и снова блеснули обнаженные мечи. В воздухе ощутимо запахло кровью. Только седой Одлис стоял, недовольно нахмурившись. Я едва удержалась от желания зажмуриться. Происходящее напоминало дурной сон, от которого невозможно проснуться. Хотелось тряхнуть головой, открыть глаза и оказаться на борту черного хёггкара в надежных мужских руках…
Но я знала, что от этого кошмара нет пробуждения. А в сражении нет победы, потому что силы неравны. Нам не одолеть огненного крылатого дракона. Он уже показал, на что способен.
Разве что…
Я сделала шаг вперед, не думая. И выпалила, глядя на риара Дассквила:
– Я покажу тебе, где спрятана «Ярость Моря», если ты нас отпустишь!
– Мира, – прошипел Шторм, но я на него не смотрела. Лишь на чужака.
– Мне не нужен этот хёггкар, дева. Я пришел не ради него.
– Зато хёггкар нужен мне! – заявил Верман, о котором все успели забыть. – И ты мне его обещал, Агмунд-хёгг. Я привел тебя на Последний Берег, сдержав свое слово, так и ты сдержи свое!
– Проклятый предатель, – плюнул в сторону Вермана Бирон-Стервятник. Половину его лица опалило чернотой драконье пламя. – Зря я столько лет поил тебя своей ежевичной настойкой! Чтоб сожрал тебя Горлохум, гаденыш!
Верман сделал вид, что не слышит. Риар Дассквила скривился.
– И еще я отдам вам пепел! – в отчаянии крикнула я. И, увидев удивление на лице пришлого, продолжила: – Пепел, много пепла! Ты не знаешь, что это? Волшебное средство, способное исцелить любые раны! Излечить тех, кто стоит на пороге незримого мира! Я отдам его тебе!
– Забери тебя Хеллехёгг, дева-предательница! – зарычал вконец расстроенный Бирон.
– Не надо, Мира, – тихо сказал Шторм.
Но я смотрела лишь на Агмунда.
Тот недоверчиво обернулся на своих людей, и седой Одлис кивнул.
– Я слышал об этом, мой риар. Волшебный пепел из прОклятого города. Никто не знает секрет его добычи.
– Я знаю! И я отдам его тебе, Агмунд-хёгг.
– Ну что же…– поколебавшись, ответил Агмунд. – Хорошо, дева. Веди нас к хёггкару и этому… пеплу. – Он за шиворот вздернул Брика. – Мальчишка пойдет с нами. И еще эти, – кивнул он в сторону Иргана, Эйтри и двух испуганных дев. А если обманешь…
– Не обману.
Я все-таки посмотрела на Шторма. Его взгляд – туманы у кромки леса, зеленая и серая безграничность жестоких фьордов… Я хотела бы смотреть в эти глаза целую вечность.
Что было в них сейчас?
Непонимание? Недоверие?
Или Шторм догадался, что я пытаюсь увести убийц от него и других людей? Пытаюсь выиграть время?
Краткого обмена взглядами было слишком мало, чтобы понять.
Я решительно шагнула вперед, лихорадочно выстраивая в голове зыбкий план. Только бы все получилось!
Риар Дассквила усмехнулся. А потом посмотрел на Одлиса, стоящего за спиной Шторма. Кивнул ему. И тот воткнул нож в Шторма – по самую рукоятку.
Там, где сердце.
– Хёггкар и волшебный пепел в обмен на мальчишку и оставшийся сброд, – равнодушно сказал Агмунд-хёгг. И повернулся к своим людям: – Пожалуй, окажу фьордам услугу, избавлю от скверны. Сожгите этот проклятый берег. Сожгите его дотла. А теперь веди, дева.
Мне казалось, что я кричу. Что ору, срывая голос. Что плачу, захлебываясь слезами. Но на самом деле я шла молча. Просто переставляла ноги, снова и снова.
Когда мы добрались до леса, за которым возвышался Саленгвард, на берегу пылали разбитые хёггкары. «Покоритель волн», «Гордость фьордов», «Рассвет»… И «Медуза», столько ночей укачивающая меня на волнах, чтобы лучше спалось. Они все превратились в погребальные костры, на которых сгорало мое разбитое сердце.
Глава 24
Я не плакала. Только часто-часто моргала. Глаза щипало так, словно я двигалась сквозь песчаную бурю. Тело налилось отупляющей слабостью, и все, чего мне хотелось – это сесть под дерево и не двигаться. Обнять холодными руками плечи, опустить голову, сжаться в комок. Стать крошечной и незаметной в надежде, что это способно уменьшить раздирающую, дикую, невыносимую боль внутри.
Она не должна быть такой. Не должна разрывать мою душу в клочья, не должна сводить с ума. Ведь я едва знала того, кто остался под лиственным сводом. Мы провели вместе так мало времени. Слишком мало, чтобы…
И все же…
Боль была всеобъемлющей.
А времени оказалось вполне достаточно, чтобы светловолосый ильх с колдовскими глазами занял в моем сердце главное место. Вошел без спроса, улыбнулся легко. Насмешливо поднял брови, глядя на мутные образы тех, кто был там до него. Глупая влюблённость в Джета, парень из команды… Их всех смыло штормовой волной, как и не было. Слизало серо-зеленым прибоем, не оставив даже следов на песке.
А вот ильх в моей в душе навсегда, это я знала совершенно точно.
Счастьем и болью.
Мгновениями. Такими драгоценными, что каждое сияет в душе звездой.
«Я хочу, чтобы у тебя остались воспоминания, кьяли».
Они и остались. Хотя сейчас кажется, что лучше бы их не было вовсе. Не было цветущего под серебряной луной дерева, не было капель воды, стекающих с волос, не было разделенного на двоих дыхания в узких рукавах внутри скалы. Не было чувств, в которых я так упрямо не хотела себе признаваться.
Почему истинную ценность некоторых событий и людей мы осознаем, лишь потеряв их?
Ведь для самого главного вовсе не нужны годы. Или даже недели. Самое главное может случиться в один лишь миг. Краткое мгновение удивительной и непостижимой случайности, способной изменить жизнь.
Одна песчинка времени, падающая на весы вечности.
Один стук двух сердец. Один взгляд.
Прикосновение.
Соединившиеся на песке тени.
