– Довольно битв. Убирайтесь из моего города, – сказала она.
– Кто ты и почему мы должны тебя слушать? – нахмурился Краст-хёгг.
– Ты спрашиваешь, кто я? Я та, что сокрушила Проклятого риара Саленгварда и приняла его наследие. Мое имя – Миранда, запомните его! И то, что эти люди и этот город теперь под моей защитой! – Голос девы в наступившей тиши прозвенел громом. – Я не желаю вам зла. Уходите. Расскажите каждому, что Саленгвард никому больше не навредит, но он сумеет защитить тех, кто найдет здесь новый дом!
Краст-хёгг некоторое время стоял, рассматривая невиданную деву. Потом перевел взгляд на Шторма, прищурился с пониманием.
Из толпы вновь прибывших воинов выступил один – светловолосый, с льдистыми синими глазами и россыпью алмазов на одежде.
– Я Верес из Аурольхолла. Говоришь, ты одолела в битве Владыку Скорби, дева Миранда? Если ты победила прежнего риара, то имеешь право на его город, это верно. История фьордов знает примеры, когда риаром становился человек без кольца Горлохума. И даже когда им становилась дева. Но чем ты докажешь, что битва была? И что ты смогла одолеть Владыку Скорби? По слухам, его силе не было равных!
Дева, не моргая, смотрела в хрустальные глаза чужака. И тот сглотнул, сжал руку на рукояти меча, сдерживая желание отступить.
– Хочешь доказательств, Верес из Аурольхолла? Оглянись.
– Что я должен увидеть? – Верес нахмурился. – Здесь только туман.
– Туман прячет тех, кто веками хранит этот город. Туман делает их невидимыми. Ты смотришь, но не видишь, Верес из Аурольхолла. Саленгвард впускал многих, но никому не позволил покинуть свои стены.
– О чем ты говоришь?
Черные кружева на руках девы зашевелились, словно водяные струи. Потекли с ладоней и упали каплями с пальцев.
И земля вздрогнула. Площадь у лестницы пошла трещинами.
А из тумана потянулись фигуры. Призрачные силуэты ткались из серого марева, гнилой плоти, костей и лишайников. Они двигались в жутком безмолвии, смотрели пустыми беспощадными глазами. Сквозь их тела проросли бледные поганки и серые мхи, корявые ветки и навеки впаянное в кости оружие. Мертвые ильхи и их неживые девы, полусгнившие собаки и лошади, дохлые волки и грязные вороны. Люди, звери, птицы. Мертвые выходили из древних могильников, выползали из земляных ям и каменных захоронений. Открывали двери домов, спускались по лестницам, слетали с крыш. Они шли отовсюду, окружая живых людей кошмарным молчаливым кольцом.
Мертвые жители Саленгварда пришли на Зов своего нового риара.
Ведь они всегда были здесь – армия Владыки Скорби, вечные не-мертвые, жители погибшего города. Проклятый риар наказал живых, которые клялись ему в верности, а потом предали, открыв ворота Совету Ста Хёггов.
Они всегда таились в тумане, а Шторм всегда их чувствовал. Ощущал нутром, хотя и не видел. Но каждый раз, входя в Саленгвард, он знал, что за ним наблюдают сотни неживых глаз. Те, кто, как и Вёльхон, сторожили покой хозяина и ждали того, кто откликнется на мертвый Зов.
Они были ужасны.
И не было им числа.
Мертвый беркут опустился на плечо девы. Мертвый волк сел у ее ног.
Возле беловолосого Вереса зашевелился мертвец, сраженный в битве. Медленно поднял голову, посмотрел пустым взглядом. И встал, пошатываясь. Верес не сдержался и все-таки выхватил меч, ударил. Сталь застряла в плоти, но мертвец продолжал двигаться.
Вторым – поднялся павший воин у ног Краст-хёгга. А потом все погибшие в бою встали и присоединились к вечной армии Саленгварда.
Дева захохотала.
Живые ильхи шарахнулись в сторону, ощетинились мечами и копьями, но в глазах каждого храбреца возник откровенный ужас.
– Вот тебе мои доказательства, Верес из Аурольхолла! – с насмешкой протянула Миранда. – Так ты признаешь мое право на этот город? Так готов оставить мои земли или хочешь присоединиться к моему мертвому легиону? Нравятся тебе мои воины, Верес?
Ильх сжал рукоять меча и затравленно оглянулся. Краст-хёгг нахмурился, но, к его чести, испуганным не выглядел. Скорее – задумчивым.
– По закону фьордов у риара должна быть хоть одна десятина защитников, – выплюнул Верес. – И это должны быть живые люди, дева! Покажи свою десятину, и мы признаем твое право на владение Саленгвардом.
Дева моргнула слегка растерянно.
И тут шагнул вперед тот, кого называли Шторм-хёгг и Ярл-Кровавое-Лезвие.
Встал на колени и четко произнес:
– Встаю под руку твою, Миранда. Склоняю перед тобой голову, отдаю свою жизнь, силу и меч во власть твою и знаю, что ты не воспользуешься ими бесчестно.
Эйтри хмыкнул. Почесал грязную белую макушку. Пробормотал какое-то замысловатое ругательство. Посмотрел на Вереса из Аурольхолла. Тот ответил тяжелым взглядом. А потом Эйтри весело усмехнулся и тоже опустился на колени.
– Встаю под руку твою, риар, – буркнул он так, словно сам не верил в то, что делает, а дева в венце черных звезд насмешливо улыбнулась.
Рядом тяжело упали Торферд и раненая Нана, потом плюющий кровью Ирган, тяжело дышащий Бирон-Стервятник и двое молчаливых ильхов Последнего Берега, имен которых Миранда не знала. И они тоже произнесли клятву.
Увы, больше от защитников города никого не осталось…
– Восемь из десяти, дева, – процедил Верес. – Есть еще желающие встать под руку нового риара?
Толпа живых отхлынула в сторону. Мертвецы угрожающе заворочались. Белые молнии прошили сухую темноту неба.
– Есть! Есть! – завопил из темноты старик Дюккаль. За ним ковылял Вегард-Без-Крыши, на его голове сидела кошка. И оба, кряхтя, опустились на колени у подножия лестницы.
– Встаем под руку твою, риар!
– Думаю, нам здесь больше нечего делать, – громко сказал Краст-хёгг. – Новый риар получил власть по закону и сам… сама позаботится о Саленгварде. Возвращаемся на хёггкары!
И, спустившись с лестницы, пошел прочь.
Армия мертвых молча расступилась, выпуская риара Дьярвеншила. Его люди потянулись следом.
Верес из Аурольхолла яростно сверкнул хрустальными глазами, но потом медленно кивнул, тоже развернулся и пошел прочь.
А потом, торопясь и перешептываясь, ушли и другие. Все, кто намеревался уничтожить Саленгвард.
Разгорающийся рассвет позолотил силуэты быстро удаляющихся хёггкаров.
Дева в венце черных звезд посмотрела на небо и вздохнула так, словно делала первый в жизни настоящий вдох.
– Новый рассвет, – прошептала она. – Он все-таки наступил. Неужели мы победили? И выжили? Шторм, мы выжили?
Словно все еще не веря, она обернулась к ильху. И увидела черные незнакомые глаза, почти такие же пустые, как у мертвецов, поднятых ею.
