И она с надеждой посмотрела на миссис Брэдли, словно ожидая, что та не знает.
— На ежедневнике был указан год, напечатан прямо на обложке, и хотя само по себе это ни о чем не говорит, поскольку заполнять его могли в любое время, однако события, о которых идет речь в дневнике, позволяют без труда установить даты. Скажите, мисс Фоксли, хотя вы и не ответили на мой предыдущий вопрос…
— Какой именно?
— Вы сами писали дневник?
— О господи! Конечно сама! Что за глупый вопрос!
— Думаю, позже вы откажетесь от столь резкой оценки.
— Возможно. И… да, очень может быть! Продолжайте.
— С удовольствием. Времени у нас мало.
— Это точно, — согласилась Белла. — Думаю, в этот раз они меня загребут. Но меня это не колышет! Мне по жизни всегда не везло, так что я не жду ничего хорошего. Валяйте!
— Этот жаргон вы подцепили в кино?
— Возможно. По вечерам я частенько туда наведывалась. А что еще делать? Хоть как-то отвлекалась от этой паскудной жизни в приюте.
— Да, вам там приходилось несладко.
— Когда я говорю, что здесь мне лучше, это не пустые слова. Это вас убедило?
— Вам не нужно меня убеждать. А вот дневник меня убедил.
— Дневник? Но ведь о приюте я там вроде не писала. Осторожничала, как могла.
— Правда? Вы меня удивили, — с поистине дьявольской усмешкой произнесла миссис Брэдли.
— Ничего уже не помню, — заявила обвиняемая, наморщив лоб. — А теперь я хочу спросить кое-что у вас. Чего вы добиваетесь? На суде вы выступали против меня вместе с вашей драгоценной Мьюриэл и этим болваном Лоуренсом. С чего это вдруг вы так меня полюбили?
— Вовсе не полюбила, а просто хочу добиться правды, — поправила ее миссис Брэдли. — Вы вольны не отвечать на мои вопросы. И также можете больше со мной не встречаться.
— Ну почему же не посмеяться, хотя бы иногда. Вы же сами говорите, что я могу не отвечать на ваши вопросы. А поскольку правда для меня не так уж и важна, могу кое-что и приврать.
— Конечно, можете, — невозмутимо ответила миссис Брэдли. — Я и без вас много чего знаю. Вполне достаточно, чтобы уличить вас во лжи. Кстати, в суде вы сказали о мальчиках правду?
— Не совсем, но звучало достаточно правдоподобно, чтобы присяжные на это клюнули.
— Значит, это вы послали их к мистеру Терни?
— Нет, я их не посылала, но, когда он предложил ими воспользоваться, я помогла им сбежать.
— А вы потом не жалели об этом?
— Нет.
— Но ведь они умерли ужасной смертью, — сказала миссис Брэдли, отводя взгляд от обвиняемой.
— Таким ребятам вообще не для чего жить. Что их ждет? У них нет ни малейшего шанса стать приличными людьми. Бедняги! Еще не начинали жить, а уже воры и убийцы.
— В дневнике вы высказывались гораздо жесте.
— Не говорите глупости! Я никогда не писала в дневнике о своих взглядах, это уж точно.
— Предпочитали избегать острых углов?
— Можно сказать и так. Но кое-кому я говорила правду в глаза.
— Особенно одной персоне, — с особым выражением произнесла миссис Брэдли, с интересом заметив, что лицо и шею Беллы залила краска.
— Вы ошибаетесь! — хрипло проговорила она. — Я никогда не говорила Тому лишнего.
— Нет, я не ошибаюсь, — возразила миссис Брэдли. — А теперь я задам вам вопрос, который давно хотела задать. Вы случайно не знаете, как ваш кузен Том встретил свою смерть?
— Учитывая, что меня судили по подозрению в его убийстве, я должна это знать!
— Но вас же оправдали. Скажите мне, что вы думаете по этому поводу.
Белла подозрительно на нее посмотрела.
— Обо всем этом?
Миссис Брэдли загадочным видом кивнула.
— Вот мы и подошли к самому главному. Давайте, мисс Фоксли, не стесняйтесь. Мне это вовсе не покажется странным.
— А почему это должно казаться странным? — спросила Белла, немного приходя в себя. — Один из этих дьяволят раньше уже совершил убийство…
— Так значит, вы думаете, что кузена Тома убили мальчишки?
— Но ведь первый раз из окна его вытолкнули именно они.
— Поэтому он, видимо, и не сообщил в полицию, — сказала миссис Брэдли, словно соглашаясь с этим утверждением.
— Он не мог на них донести, потому что сам прятал их от полиции и использовал в своих целях, бедняга. Вы согласны?
— Нет, — отрезала миссис Брэдли, словно потеряв интерес к этой теме. — Но вы понимаете, что, когда Том выпал из окна второй раз, мальчики уже сидели в подземелье?
Взглянув на Беллу, она увидела, что лицо обвиняемой побледнело.
— Я уже слышала об этом в суде, но это неправда. Могу вам точно сказать, раз уж вы гоняетесь за фактами.
В ее пасмурных глазах сверкнула ненависть. Пару минут она молчала. Тяжелый неповоротливый ум в этой уродливой голове и злые потухшие глаза старались свыкнуться с мыслью о неизбежном. Миссис Брэдли поднялась со стула.
— Подумайте, — вполне доброжелательно сказала она. — На вашем месте в следующий раз в суде я бы сказала правду, только правду и ничего кроме правды. Даже если это не поможет, вы, по крайней мере, облегчите свою совесть. И еще на вашем месте — я говорю как…
— Совершенно незаинтересованное лицо, — иронически закончила Белла.
— Ну, как хотите. Вы вынуждаете меня сказать на суде, что именно вы делали и где были, когда мальчики умирали.
— Осталось еще раз навестить нашу терпеливую Гризельду, — весело сказала миссис Брэдли.
— Вы имеете в виду эту придурковатую вдову? — уточнил мистер Пратт, который, как обычно, проводил выходные в Стоун-хаусе. — Чтобы привести эту женщину в чувство, стоило бы поставить ее на горячие кирпичи. Она просто разорвала в клочья все обвинение.
— Mea culpa, это моя вина, — заявила миссис Брэдли отнюдь не виноватым тоном.
Пратт, разжигая трубку, пристально посмотрел на нее.
— Вы что-то задумали? Только не говорите мне, что мы будем отмазывать Беллу.
Усмехнувшись, миссис Брэдли спросила, сможет ли она в этом случае рассчитывать на его содействие.
— На меня вы можете рассчитывать в любом случае, — галантно произнес мистер Пратт. — Но сначала расскажите мне все. Я весь внимание.
— Тогда пойдемте вместе расспрашивать Мьюриэл Терни. Мы можем сделать это завтра. Она живет неподалеку. О нашем визите я ее извещать не буду. Она точно дома. И прошу вас сегодня вечером перечитать дневник Беллы Фоксли. В следующий раз я ей его покажу. И думаю, ее реакция будет достаточно интересной.
