— Я спущусь и посмотрю, что они хотят, — произнесла Амарис, и мисс Кэддик услышала ее удаляющиеся шаги.
«Это Селия Браун-Дженкинс, — таково было последнее умозаключение мисс Кэддик, — и дорогая Амарис впустит ее». Ощутив, что ответственность за допуск юной Селии в обитель предков пала с ее плеч, она быстро закончила приготовления ко сну и забралась под одеяло.
Миссис Паддикет лежала без сна некоторое время, потом обратила внимание, что шум, откуда бы он ни доносился, прекратился. Красивые старинные часы пробили полночь, и старая леди поднялась на локте и произнесла хриплым, но дружелюбным тоном:
— Спокойной ночи, мистер Голинтли.
Вскоре она уже спала спокойным сном старого человека, пока ее не потревожил шум, внезапно распространившийся по всему дому. Тетушка Паддикет поднялась на локте и прислушалась. Крик «Пожар! Пожар!» достиг ее ушей, она потянулась к шнуру от колокольчика, висевшего над изголовьем кровати, и принялась энергично дергать его.
— Странно, — протянула Амарис Кауз, потом внимательно осмотрела Гилари Йеомонда и добавила: — Какое счастье, что ты находился не внутри домика.
Гилари рассмеялся.
— Моггридж разбудил меня вовремя, — сказал он, поглаживая собаку, которая положила морду ему на колени.
Пес завилял хвостом, услышав свое имя, и Ричард Кауз, вопреки правилам, встал и выдал ему почку из стоявшей на серванте тарелки.
— И счастье, что ты не оставил его в домике тоже, — произнесла Присцилла, гладя левое ухо Моггриджа.
— Непонятно, как хижина смогла загореться. Я знаю, что ты погасил лампу, прежде чем отправиться в дом со мной, Йеомонд. Это удача, что тетушка велит запирать калитку парка так рано, а то ты мог бы попытаться вернуться в домик, когда мы закончили игру.
— Игру, племянник? — осведомилась миссис Паддикет, чье кресло в этот момент въехало в столовую благодаря усилиям мисс Кэддик.
— Да, тетушка. Я пригласил Йеомонда вечером, чтобы сыграть с ним в шахматы. Мы закончили только к часу ночи, и я убедил его разбить лагерь на диване, а не взламывать двери. Я сам спал в кресле, причем спал с комфортом.
Прежде чем кто-либо мог сказать что-то, Мальпас Йеомонд буквально бросил бомбу в виде небрежной ремарки:
— Инспектор Блоксхэм поднимается по ступенькам, чтобы расследовать покушение на убийство.
— Что? — воскликнула его сестра.
— Чепуха, племянник! — пропищала миссис Паддикет. — Воздержись от подобных преувеличений!
— Я послал за констеблем Копплом сразу после шести часов утра, — сообщил Ричард Кауз, — и позвал его посмотреть на сгоревший домик. Там была одна впечатляющая деталь. Констебль Коппл вовсе не обладает могучей силой воображения, но даже он выразил некую степень оживления, когда я показал ему это. Мальпас тоже это видел.
Заявление о том, что инспектор находится в холле и будет рад обменяться парой слов с хозяйкой дома, прервало излияния Ричарда. Кресло тетушки Паддикет, вновь приведенное в движение мисс Кэддик, укатило прочь, в сторону аудиенции с мрачным Блоксхэмом.
— Я был бы весьма обязан, если бы вы пошли и посмотрели на тот домик, миссис Паддикет, — сказал он. — Я не знаю, у вас в доме поселился настоящий маньяк или кто-либо еще.
Тремя минутами позднее, когда кресло с хрустом катилось по беговой дорожке, Блоксхэм вполголоса задал некий вопрос мисс Кэддик.
— Да, — ответила та настолько тихо, что инспектору пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова, — она может двигаться без него, но только с помощью двух палок и, несомненно, с человеком рядом. Однако даже так это очень медленно для нее, бедняжки.
Инспектор кивнул так, словно был полностью удовлетворен, и отстал, намереваясь переговорить с Джозефом Херрингом. Тот как раз катил тачку в сторону водяного парка. Едва Блоксхэм оказался на безопасном расстоянии, старая леди повернулась и ядовито зашипела:
— Ты дура, компаньонка Кэддик! Как ты смеешь выказывать презрение своему нанимателю, называя ее бедняжкой?
Мисс Кэддик вздрогнула от душевной боли и визгливо принялась оправдываться:
— О, но… миссис Паддикет! Но… миссис Паддикет, я имела в виду… я имела в виду, что ничего не может быть дальше от моих мыслей, дорогая миссис Паддикет… Вы должны определенно это знать. Я только хотела сказать, что у каждого из нас есть свой маленький крест, который надо нести, и я совершенно, совершенно уверена, дорогая миссис Паддикет…
Ее сбивчивая речь была прервана возвращением инспектора.
Втроем они прошли через калитку спортивного поля и вскоре оказались в той точке, откуда могли видеть печальные останки хижины Гилари Йеомонда. Тут к инспектору присоединились сержант и местный полисмен, констебль Коппл, который, вероятно, был поставлен охранять руины. Помимо головешек и серого пепла внимание наблюдателя привлекали два высоких железных стержня, торчавших из земли на расстоянии восемь дюймов друг от друга. При прикосновении ощущалось, что они еще теплые.
— Инспектор! — возбужденно пропищала тетушка Паддикет, но, поскольку это не привлекло его внимания, она яростно потыкала Блоксхэма пониже спины кончиком зонтика.
Сержант позволил себе скрыть усмешку ладонью и посоветовал старой леди быть терпеливой. Однако миссис Паддикет вовсе не собиралась осваивать подобный навык. Она принялась опасно раскачивать кресло, мотаясь в нем туда-сюда, повысила голос и ткнула беднягу Блоксхэма зонтиком с еще большей силой, чем ранее.
— Что за… а, это вы, миссис Паддикет, — сказал инспектор, поворачиваясь. — В чем дело, мадам?
— Что это за железные шесты?
— Свидетели покушения на убийство, мадам.
— Не шутите за мой счет, молодой человек! — крикнула старая леди.
— Из плана участка, который мистер Кауз был столь добр отыскать в библиотеке и передать мне, и из того, что я сам помню, я вижу, что эти стержни стоят там, где должна быть дверь домика. Двери домиков открываются наружу. Выражаюсь ли я ясно, мадам?
— Слуга, вези меня внутрь! — завопила тетушка Паддикет, обращаясь к Джозефу Херрингу, который оставил тачку, чтобы поработать зевакой на не самой обычной сцене.
— Хорошо, мадам.
— Джо!
— Да, мадам?
— Вернись и помоги полиции в исполнении ее долга.
— Непременно, мадам.
— Ты понимаешь меня?
— Если можно так выразиться, то да, мадам.
— А если нельзя?
— Нет, мадам.
— Объясни полиции, — произнесла тетушка Паддикет очень разборчиво, — что любой ценный предмет, который они могут найти на месте пожара, является моей собственностью.
Глава 11. Что случилось с Энтони?
Инспектор отвел сержанта туда, где их не слышали зеваки, и прошептал:
