Миссис Брэдли перегнулась через каменную балюстраду и внимательно посмотрела вниз, на еще не законченный пруд для золотых рыбок.
— И кусочки мозга, полагаю, — пробормотала она себе под нос. — Очень интересно.
— Никакого мозга вообще, — буркнула старая леди, неправильно поняв собеседницу. — Тупоголовый, узколобый, злобный тип, вечно в неприятно воинственном состоянии интоксикации или в состоянии услужливости, которая никогда, как показывает нам история, не дорастала до доброты к собственной жене. Бедная несчастная женщина! Ничего удивительного, что она воспользовалась своим шансом, когда его увидела.
Миссис Брэдли удивленно посмотрела на миссис Паддикет, а затем, изучив один из орнаментальных каменных шаров на балюстраде, спросила:
— Вы так считаете?
— Раньше у нас было две резных каменных фигуры на верхушке лестницы, — произнесла миссис Паддикет, не обратив внимания на вопрос, — но Амарис убедила меня убрать их.
— Я сказала, что у меня от них шея болит, — сообщила Амарис, в этот момент стоявшая у входа в парк в компании Присциллы, Селии и Гилари. — Они были мерзкие. Если вы хотите посмотреть сами, то сейчас они в гараже, позади старого кресла.
— Позади чего? — спросила изумленная миссис Брэдли.
— Я могу перестать использовать кресло и заказать новое, если захочу? — резко проговорила миссис Паддикет. — А если честно, то у старого не было резиновых шин.
Миссис Брэдли кивнула и неожиданно подняла небольшую чашу в виде полусферы, стоявшую на полу террасы между двумя каменными балясинами, после чего аккуратно положила ее на вершину одного из шаров. Утвердив ее там, к собственному удовлетворению, она уже собралась отступить, когда ее каблук зацепился за колесо кресла. Пальцы миссис Брэдли соскользнули с гладкого бока чаши, и она упала на дорожку водяного парка с хрустом разбиваемой керамики.
— Ну вот, — вздохнула миссис Брэдли, — что получается, если возиться с вещами, которые тебя вообще не касаются.
Она извинилась со всей искренностью, и компания двинулась прочь под едкие замечания тетушки Паддикет по поводу неуклюжести людей, от которых другие вправе ожидать некоей разумной аккуратности.
Хилли-Лонгер была маленькой старинной деревушкой с церковью норманнской эпохи, которую возвел, предположительно, один из строителей аббатства Крайстчерч. Дорога к ней тянулась через поля, затем цепляла край леса, а поскольку день был хорошим и всех радовала сама мысль о каких-либо переменах, которые позволят отвлечься от дневной рутины тренировок и полицейских допросов, то было принято единодушное решение идти пешком.
Когда они добрались до окраины деревни, миссис Брэдли ухитрилась получить ценную первоначальную информацию о таинственных событиях прошлых недель. Она узнала среди прочего истинную историю сбора семейства в Лонгере, услышала о двух случаях, когда испачканное кровью метательное копье нашли на спортивной площадке; ей доложили о ночных страхах Присциллы Йеомонд и о полуночных изысканиях Клайва Браун-Дженкинса. Не избежал ее внимания и факт обнаружения тела на дне пруда. Но более всего прочего она наслаждалась тем, что ей удалось сформировать четкое мнение о том, что́ каждый думает обо всех остальных и почему именно он так думает. Рассказ о том, как Тимон Энтони сначала предложил брак Присцилле Йеомонд, потом Амарис Кауз, а затем попытал удачу с юной, но разумной Селией Браун-Дженкинс, заинтересовал ее ненадолго. Каждая из девушек ответила отказом.
— С Маргарет он тоже говорил, полагаю, — пробормотала миссис Брэдли, рассматривая девушек с тем, что должно было выглядеть эксцентричной улыбкой, но более напоминало ухмылку, с какой аллигатор на берегах Нила может наблюдать за приближением полного и беззаботного ребенка.
— Маргарет отказала ему сто лет назад, — сообщила Присцилла. — Она написала мне и рассказала обо всем еще до того, как мы сюда приехали. Раньше он приходил к ним часто, но после отказа совсем перестал появляться.
— Кто из этих людей когда-либо бывал в вашем доме, дитя? — спросила миссис Брэдли, умело отделяясь от остальных в толпе, заполнявшей ярмарку. Она держала Маргарет за руку и аккуратно тянула ее в сторону палатки предсказательницы.
Предсказательница, симпатичная дева лет двадцати, радостно приветствовала их, и миссис Брэдли вручила ей пять шиллингов.
— Подумайте пока, — сказала она, останавливая Маргарет красноречивым жестом. — Мне хочется, чтобы вы были уверены в своих словах. Мадам, — она зловеще улыбнулась чернобровой Медее за столом, — вам не будет трудно подождать пять минут?
— Как угодно прекрасной леди, — ответила сивилла с льстивой усмешкой.
Миссис Брэдли окинула ее взглядом доброжелательно настроенной акулы, после чего хозяйка палатки шагнула назад и отвела нахальные карие глаза. Маргарет села на один из двух маленьких стульев и поставила локоть на стол. Вспоминая имя, она произносила его вслух, а миссис Брэдли фиксировала его в своем объемном блокноте под таинственным заголовком.
— Человек, который изобрел скоросшиватели, — произнесла она, записывая о Тимоне Энтони крохотным и почти нечитаемым почерком, — вероятно, произошел от родителей, которые были криминальными гениями.
— Все Йеомонды, — продолжила Маргарет, морща лоб. — О, нет. Не Фрэнсис. Извините.
Миссис Брэдли сосредоточенно писала несколько секунд.
— Оба Браун-Дженкинса, — сказала Маргарет, — и Ричард Кауз.
— Не Амарис? — Миссис Брэдли посмотрела угольно-черными глазами на предсказательницу, которая вдруг начала беспокоиться, поскольку ей нечего было делать и всей ее прирожденной интуиции не хватало, чтобы понять, о чем идет беседа.
— Нет, не Амарис, — ответила Маргарет.
— Тогда, конечно, еще Джозеф Херринг, укротитель кроликов, — задумчиво произнесла миссис Брэдли, добавляя его имя к своему списку.
— Полагаю, вы это делаете не просто так? — Маргарет рассмеялась.
— Посмотрим, — ответила миссис Брэдли, после чего протянула желтую, похожую на лапу с когтями руку в сторону хозяйки палатки. — Четырнадцать детей, и помните о высоком парне с золотыми волосами, — сообщила она со зловещим смешком, прежде чем неудачливая предсказательница смогла произнести хоть слово, а потом еще и зацапала ее руку в стальной захват. — Сегодня некто даст вам один фунт, — она принялась рассматривать ее ладонь, — и не попросит сдачи.
После этого она отпустила руку предсказательницы и вытащила из сумочки банкноту.
— Где это вы вдвоем были? — осведомилась Присцилла через пятнадцать минут.
— Узнавали наше будущее, — отозвалась миссис Брэдли, продуктивно потратившая пять минут на наблюдение за тем, как Амарис Кауз и молодые люди пытают удачу с кокосами.
Амарис воспользовалась тем, что рыцарственный хозяин аттракциона позволил участвующим дамам подойти поближе, и расколотила на куски четыре ореха первыми четырьмя шарами. Но затем отказалась от второго тура в компании возгоревшегося пылом игрока в красно-черном полосатом шарфе, который он носил вместо рубашки и воротничка.
