Телефон разрывает Кирилл. Еще один из тех парней, с кем я пыталась забыть Кострова. Только если Эдик всё понял с первого раза и навсегда заблокировал мой контакт, то Кирилла наличие соперника лишь раззадорило.
– Малыш, куда высылать цветы? – щебечет он так, будто мы как минимум женимся.
Без приветствия. Без лишних вопросов.
– И тебе добрый вечер. Какие цветы?
– Я заказал тебе сто роз, курьер доставит их через пару часов. Мне нужен адрес, малыш.
– Сто роз? – на всякий случай уточняю я, представляя, как курьер складирует розы возле моего портрета, перечеркнутого черной ленточкой. – Точно сто? Может быть, сто одна?
– Не-а, точно сто, – твердо говорит Кирилл и добавляет: – Если честно, это у них акция такая была. Сто роз по цене ста пятидесяти. Вот я и…
Честный товарищ рассказывает, что не смог устоять перед бешеной акцией, хотя обычно он не импульсивен и вообще сдержан в тратах, но ради меня готов спустить всю повышенную стипендию. Повышенная стипендия студента-энергетика – звучит почти так же гордо, как сотня роз.
– Отмени заказ, – прошу я, высматривая выходящих из клуба людей, но Дениса среди них нет. – Мне не нужны цветы. Понимаешь?
– Поздно отменять, в условиях акции была указана безвозвратная сделка. Дай мне шанс, малыш! Тебе понравится! Я не приму отказа. Если ты пошлешь меня, принесу их в твой институт и буду раздавать по одной штуке со словами: «Эти цветы должны принадлежать Оксане Верещагиной, но она разбила мне сердце».
Что-то мне подсказывает: Кирилл способен на это. Он уже хвастался, что однажды пытался добиться девушку тем, что нашел в социальной сети тысячу незнакомых людей и атаковал их просьбой: «Напишите ей, что я её люблю».
Меня аж передернуло, когда он рассказывал, как бедную девицу завалили спамом. Зато Кирилл был счастлив.
Видимо, придется использовать тяжелую артиллерию в виде Дениса второй раз.
– Хорошо, – я называю адрес. – Спасибо тебе большое, но в следующий раз потрать лишние деньги на благотворительность. Кирилл, надеюсь, ты понимаешь, что эти цветы ничего между нами не меняют?
– Разумеется! – горячо убеждает он. – Спасибо, малыш. Я постараюсь сделать так, чтобы мой подарок тебе запомнился.
Мы прощаемся, и я сразу же набираю номер Катиного Саши.
– Привет, хочешь удивить Катюшку? – спрашиваю с ухмылкой.
– Очень!
– К тебе сейчас приедут сто роз. Я дала твой адрес курьеру. Выкини одну, а остальные подари своей невесте.
Вечно нищий Александр жутко комплексует, что не может обеспечить Катьке богатую жизнь. Что ж, буду доброй феей крестной. Пусть Катюшка порадуется. Не пропадать же цветам.
– Э-э-э. А откуда у тебя розы? – спрашивает Саша таким тоном, будто я ему не цветы предложила, а партию героина.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – улыбаюсь я и нажимаю на красную кнопку, потому что в дверях клуба показывается фигура Кострова.
Ему чертовски идет кожаная куртка с кучей заклепок, а трехдневная щетина очерчивает скулы, делая их такими острыми, что даже глядеть больно. Он прижимает меня к себе, показывая всю глубину радости от встречи желанием, оттопыривающим джинсы, и намекая, что вечер не закончится тем итальянским ресторанчиком, куда мы решили сходить.
Я знаю, что после боев Денис безумно голоден. После боев и после любовных сражений.
– Ну, как прошло? – интересуюсь, пристегнувшись ремнем безопасности.
Синяков нет, как и ссадин, и рассеченной брови или разбитого носа. Можно вздохнуть с облегчением. Не люблю видеть на лице Дениса следы чужих кулаков.
– В этот раз долго возился, – кривится Костров. – Пять минут сорок шесть секунд. Мы тупо скакали по рингу как кролики. Еле отловил и уложил. Не замерзла?
– Не-а, – качаю головой, но мужчина всё равно врубает кондиционер на теплый воздух, и по телу начинает расплываться блаженство.
Мы уже подъезжаем к ресторану, когда мне звонит встревоженный Саша.
– Оксана, а почему мне доставил цветы голый курьер? Если честно, на нем, кроме этих цветов, даже ничего нет. Так и планировалось? Что ему передать? – бормочет жених Кати в трубку, вызывая у меня нервный смешок и шепчет «курьеру»: – Подождите секундочку. Наверное, вышло какое-то недоразумение.
Ага, и имя этому недоразумению: Кирилл.
– Передай ему, что попытка уложить меня в постель с треском провалилась.
– Глубокоуважаемый, э-э-э, курьер, – важно изрекает Александр. – Оксана просит передать, что…
Я не слышу конца фразы, как и ответа, потому что сгибаюсь пополам от смеха. Представляю картинку так четко, что не могу успокоиться. Обнаженный Кирилл в окружении сотни роз перед вытаращившим глаза Сашкой. Просто прелесть!
Хвала небесам, что мне хватило ума не сообщать ему адрес общежития.
Денис поглядывает на хохочущую меня с удивлением.
– Что тебя так рассмешило? – уточняет он, когда я прощаюсь с Александром.
Приходится рассказать эту великолепную историю. Жаль, с подругами ею не поделишься, потому что Кате не понравятся цветы, которые окружали причиндалы незнакомого Кирилла.
Дослушав, Денис резко мрачнеет, точно на лицо наползла грозовая туча, и в темных глазах плещется нечто абсолютно дикое, животное.
– Мне не нравятся всякие Кириллы в твоей жизни, как и Александры, – припечатывает.
– Ревнуешь? – фырчу.
– Не люблю делиться своими друзьями с какими-то недоумками, – пасмурно отвечает Костров и впечатывается своими губами в мои.
Наша дружба давно перестала быть адекватной.
И мне самой страшно представить, куда она заведет.
Глава 8
Секс с Костровым – лучшее, что придумало человечество. Говорю с полной уверенностью, хоть и не сравнивала. Но он умудряется выжать меня до дна. Вознести к небесам, прокатить как на американских горках. Каждый толчок, каждый укус, каждое движение заставляет меня стонать от удовольствия.
Я разлетаюсь на осколки. Шалею от собственных стонов. Поджимаю пальцы на ногах и задыхаюсь. Ловлю себя на мысли: сколько же я пропустила за двадцать лет воздержания?!
Или не пропустила, потому что в моей жизни не было Кострова?
Лежу на животе, обнаженная, согнув ноги в коленях и болтая ими из стороны в сторону. Денис общается с научным руководителем по поводу своей диссертационной работы. Особую пикантность диалогу придает тот факт, что на Кострове нет ни клочка одежды, а его "оружие" полностью готово к бою.
Нас бессовестно прервали в середине процесса, и Денис надеялся, что разговор не затянется. Судя по тому, как он обреченно вздыхает, продолжение вечера случится нескоро.
