Канцлер чрезвычайно любил шахматы. Это походило на манию. Несмотря на то что древняя настольная игра была элементом воспитания аристократов, а Винсент происходил из неблагородной мещанской среды, мало кто в Ледуме мог быть главе особой службы достойным соперником в шахматном поединке.
Винсенту шахматная игра явно напоминала военные действия в миниатюре. Бесчисленные комбинации ходов, стратегии и тактики безостановочно прокручивались у него в голове, никак не отражаясь на узком бесстрастном лице. Регулярная шахматная практика, по его убеждению, тренировала ум, изощряла аналитические способности, укрепляла логическое мышление и, как это ни странно, интуицию, поскольку представляла собой невероятную мистическую смесь точной науки и – искусства.
В свободное время Винсент много читал, и однажды в старинной книге в дворцовой библиотеке ему попалась прелюбопытная легенда возникновения шахмат, тесно связанная со старшей расой.
В книге рассказывалось, что смысл существования драконов – в некоей великой Игре, постигнуть суть которой смертные не в состоянии. Законы и правила той таинственной игры доподлинно никому не известны, как и её итог – если таковой вообще предусмотрен. По всему выходило, что жизнь старшей расы – какая-то бесконечная забава и всё происходящее в мире смертных является лишь её частью.
Любой человек или нелюдь мог при желании предложить дракону сыграть в игру, и, по неизвестным причинам, те никогда не отказывали. Но, как любезно предупреждала книга, делать этого не стоило, ибо в итоге всегда выигрывал дракон.
Давным-давно некий маг, чьё имя затерялось в веках, явился в пещеру дракона и провозгласил, что создал совершенно новую игру, равной которой в мире нет, и готов продать её всего за одно желание. Заинтересованный ящер с готовностью согласился на такой обмен, при условии, что игра будет сочтена им действительно уникальной и человек будет держать её в секрете от остальных.
Таким образом, сделка была заключена.
Маг извлёк изготовленную им шахматную доску и фигуры и научил дракона изобретенным им правилам ходов. После нескольких сыгранных партий дракон вынужден был признать, что перед ним и в самом деле лучшая игра, сотворённая смертными. Игра была настолько хороша, что смертные не заслуживали её, и дракон весьма одобрял решение человека передать этот бесценный дар старейшей расе.
Когда же ящер спросил мага о его желании, стало ясно, что человек вознамерился обмануть бессмертное существо.
«Цена моей игры невелика, – отозвался хитроумный маг. – Я прошу один только драгоценный камень из твоей сокровищницы за первую клетку шахматного поля. Любой камень, размер и достоинство меня не интересует. За вторую клетку я прошу два камня, за третью – четыре, и так далее. Число камней за каждую клетку должно удваиваться».
«Ты алчен, смертный, – помрачнел дракон, немедленно разгадав его замысел. – Но ты знаешь цену своему изобретению. Игра увлекательна и действительно стоит того. Прошу тебя подождать, прежде чем я закончу вычисления, и тогда сможешь отсчитать и забрать свою награду».
Дракон закрыл глаза и семь дней не открывал их, подсчитывая размер награды. Наконец он закончил и записал человеку число драгоценных камней, которые тот может унести из его пещеры. Число это было столь велико, что человек даже не знал ему названия.
«Пойдем считать, маг, – улыбнулся дракон. – Я буду следить, чтобы ты не сбился со счёту и не унёс с собой лишнего. Всё должно быть честно».
На одиннадцатые сутки маг, постоянно сбиваясь и начиная с начала, повредился в рассудке, отсчитав всего чуть более миллиона камней – незначительную часть из положенных ему. Так дракон обманул человека, ведь не только в его пещере, но и во всём мире не было такого количества обработанных драгоценных камней, которое запросил жадный маг.
Поучительная история, мораль которой сводилась к тому, что даже умнейшему из людей не удалось перехитрить дракона, а остальным не стоит и пытаться.
…Так. Чёрные решили пожертвовать пешкой, вклинившись в линию атаки противника. Значит, разыгрывается контргамбит, явление довольно редкое и не изученное до конца, чтобы судить о нем однозначно. Борьба немедленно обострилась, конфликт на поле перешёл из позиционной стадии в активную. Завязывается самое интересное действо – блистательный миттельшпиль. На доске ещё достаточно фигур. Сейчас развернутся основные события партии, атаки и контратаки, соперничество за центр, комбинации и жертвы…
Да, дело обещало быть интересным. Не каждый день совершаются покушения на лорда, и даже не каждый год. Винсент был человек особого, редкого калибра. Не маг, не воин, не богатый аристократ. То, что он был до сих пор жив и добился высокого положения, влияния и практически неограниченных полномочий, объяснялось выдающимся умом и не менее примечательным характером главы особой службы, который, казалось, не имел изъянов и слабостей, положенных всем живым существам.
Винсента мало что интересовало в жизни – действительно интересовало. Особая служба, которой он бессменно руководил вот уже много лет, занималась политическим сыском и обеспечением внутренней безопасности города. Конечно, канцлер должен был постоянно находиться в курсе множества событий и держать в уме множество непрестанно меняющихся ситуаций, но истинную радость и удовлетворение Винсент испытывал от одного-единственного процесса – решения задач.
Его инструментом была мысль – цепкая, натренированная и безжалостная. И шахматная партия, и допрос подозреваемого, и поиск улик, и раскрытие заговора, – любое действие было для него всего лишь математической задачкой, требующей решения и имеющей ответ. Только с этой точки зрения он смотрел на жизнь.
И раз за разом задачки решались, – решались быстро, верно и безукоризненно четко. Поэтому-то Винсенту совершенно заслуженно был присвоен высший гражданский чин и должность канцлера, которыми он по праву гордился.
…Белые успешно создали на правом фланге чёрных слабость пешечной структуры в виде сдвоенных и одной заблокированной пешки, с расчётом воспользоваться этими заготовками в эндшпиле. Чёрные разменяли центральные пешки и заняли центр, угрожая опасными ходами вглубь позиции белых. Белые в свою очередь заняли освободившуюся открытую линию и выдвинули коней, рассчитывая подорвать закрепившегося в центре противника. Не дав им развить инициативу, чёрные провели пару манёвров тяжелыми фигурами, завершившихся практически равными разменами и атакой на неприятельского короля. Шах!.. Хм, любопытно. Чёрные совершенно неожиданно поставили белых в тяжелое положение. Оригинальная сегодня получается партия…
Глава особой службы чуть заметно нахмурил чётко очерченные брови, глядя на доску и параллельно думая о своей будущей жертве. Увы, ничто так не развращает подозреваемых, как неграмотно проведённый первый допрос. От него зависит многое, ровно как в шахматной игре – от первого хода.
То, какое начало положено, определяет лицо, характер и рисунок всей партии. Когда фигуры еще нетронуты, перед игроком развёртывается необъятно широкое поле действий, ограниченное только его собственным умом и фантазией. Имеется ровно двадцать вариантов первого хода, на каждый из которых противник может ответить также двадцатью различными ходами. С каждым новым ходом пространство решений сужается, вариантов становится всё меньше и меньше, до того самого момента, пока один или сразу оба игрока вовсе не лишаются возможности выбора хода. В самом конце партии решения остаются самые элементарные, давно разобранные в теории и, на вкус Винсента, довольно пресные. А вот в начале совершенно другое дело… начало было действительно важно.
