Карлыч стукнул по экрану замка и отошёл, опустив безнадёжно голову.
– Я не знаю почему, я не понимаю. Дверь закрылась, и я ничего сделать не могу, – обеспокоенно сбиваясь продолжала говорить Жанна, – тут одна полоска красным моргает, и я не знаю, что с ней делать. Как открыть…
– Приехали! – обречённо вздохнул старик. – Заклинило. Видать контур дал сбой, как я и думал.
– Аккумулятор! – указал Альберт на батарею на стуле рядом с дверью.
– Не выйдет. Электричество то поступает, – махнул Карлыч, – надо ток обрубить сперва.
– На это нет времени. Другой выход где?
Карлыч поднял на него грустные глаза.
– Там почти в самом конце, – указал он в конец коридора, – во двор выход там, а в другой корпус нам не пройти.
– Значит во двор. Идём!
Карлыч не стал спорить, время сейчас было дорого как никогда, монстры продолжали молотить по дверям, грохот от которых разносился по подвалу кошмарными раскатами.
Они похромали в обратную сторону, мимо бойлерной и углярки, из которых в любой момент могли вырваться хищные твари, мимо залитой водой прачки и щитовой, где за углом лежал истерзанный труп полицейского Маркова.
– Сюда! – указал Карлыч на незапертую дверь, ведущую в тамбур.
Тускло освещенный отсек заканчивался тяжёлой дверью со старомодным электронным замком, без внешнего питания и связи с системой ЭКМ. К ней вела узкая крутая лестница с высокими ступенями.
– Сейчас я открою, – старик поспешил к двери, на ходу доставая из кармана жилета связку электронных ключей.
Альберт устало вошёл за ним в тамбур и обернувшись хотел было закрыть за собой внутреннюю дверь, как из тени коридора на него бросился монстр. Всё это время тварь кралась за ними выжидая момент. Зять Сашки был худым и длинным с большой головой, на которой ежиком торчали взъерошенные редкие волосёнки. Оттопыренные уши и дикий взгляд выкатившихся глаз, с гримасой безумной улыбки – портрет ужаса во плоти. Ловкий и мощный обтянутый шкурой скелет хлестким ударом снёс Альберта с ног и бросился на него сверху, стремясь длинными кривыми зубами впиться в кадык. Обессиленное сопротивление Шклярова не давало ему шанса выжить.
Старик в это время, откинув ключи, выхватил из-за пояса шоковой пистолет и наведя на цель нажал спуск. Щёлкнул электрод, но выстрела не последовало. Монстр, завидев старика, легким взмахом, не отпуская Альберта откинул его к лестнице. Больно приложившись головой о ступени, старый консьерж предпринял новую попытку спасти обмякшего Шклярова и с истошным воплем бросился в рукопашную.
Мутное месиво застилало глаза истощенного и уставшего умирать Альберта. Сквозь пелену он наблюдал за схваткой раненого старика с безумной хищной тварью. Любые попытки пошевелиться натыкались на жуткую боль, от которой темнело в глазах. Он слышал, как отчаянно вопил Карлыч, как ревел кровожадный мутант, а потом всё затихло.
Альберт вновь предпринял попытку поднять своё бренное тело, но тут же получил удар ногой в грудь, прибивший его к полу. Безумная, жуткая рожа появилась перед глазами, заливая лицо липкой вонючей слюной. «Вот и всё,» – подумал обречённо Альберт где-то далеко в подсознании.
Мощная струя горячей и густой крови хлынула, заливая глаза, просачиваясь сквозь сжатые от боли губы. Жар накатил изнутри, разгоняя сердце до космической скорости. Тяжелое тело рухнуло в судорогах на слабую грудь Альберта.
– Вставай! – хрипло простонал Карлыч, выдергивая его из-под тушки тщедушного мутанта.
Альберт не верил залитым кровью глазам, с которых сползала с трудом пелена. Окровавленный, израненный, но живой, перед ним сгорбившись стоял старый консьерж. Не было слов чтобы описать то счастье, что разрывало изнутри.
– Живой! – простонал улыбающийся Альберт.
– Живой, – подтвердил еле стоявший старик и выронил на пол пожарный топор, – Идём. Пора уходить.
Шатаясь старик снова пошёл к двери, на ходу поднимая связку ключей. В коридоре не прекращался грохот ударов. Сородичи скелета рвались на свободу. Этот шум вернул Альберта на землю. Ещё ничего не закончилось. Но вот дверь во двор отворилась, впуская морозную свежесть и снег, такой чистый и белый. Как он соскучился по нему. Ступень за ступенью – свобода.
– Идём! Ты чего? – обернулся стоя в проёме Шкляров.
– Иди. Я не пойду, – сел на ступеньку устало Карлыч.
– То есть как? Погоди. Мы уйдём вместе, – ошарашенно прошептал Альберт.
– Не получится. Я своё отходил. Всё, – стягивая с себя жилет спокойно сказал дед, – вот ты возьми, там все ключи. Пойдёшь налево вдоль дома, первая дверь будет чёрного хода, так тебе туда. Вот ключ.
– Я не оставлю тебя, – ком в горле не давал говорить.
– Иди. О девочке позаботься, она там одна. А я должен закрыть эту дверь. А то… – силы кончались у старика. – За дом я отвечаю. Так что…
Альберт стоял и смотрел, сказать было нечего. Всё понятно без слов. Он молча взял ключ и накинул на себя, тяжёлый от груза в карманах, жилет. В коридоре раздался грохот упавшей двери, рев волной приближался к ним. Пора.
– Иди, – старик поднялся со ступени и толкнув обессиленно Альберта во двор закрыл перед ним дверь.
От тяжести горя, заполнившего всё внутри он не мог не идти, не дышать. Лишь отчаянно упереться в закрытые створки. Рев заполнил пространство за дверью и с грохотом ударился о металлическую преграду закрывавшую выход. Сдавленный вой, утробный, протяжный, наполненный болью и тоской вырвался из обветренных губ.
Вьюга шипя заметала усыпанный снегом старый обшарпанный двор. Засыпала уснувшие в нем одиноко машины, дорожки и узкие тропы, словно и не было здесь ничего. Не оставляя следов, заметая следы цивилизации, скромно закрывшейся в старых стенах. Метель с грустью подвывала в глухих подворотнях, тоскуя о людях, укрывшихся от неё.
Снегом засыпало всё – плечи и голову, ноги до самых колен. Залепило влажные от слез глаза, за отворот воротника насыпало тоже и даже в душу немного попало. Ветер порывами холода обжигал разгоряченное тело, щипал морозом влажную от пота кожу. Альберт не мог сдвинуться с места, его держала обида. На Карлыча, который не смог идти дальше, на Жанну, когда не сумела вовремя открыть дверь, на жутких отродий, что гнались за ним по пятам, и даже чуть-чуть на себя, за то, что стоял теперь здесь на холодном ветру и не мог отойти. Но больше всего обижала пурга, волны которой толкали его двигаться дальше, заметая печаль новым слоем забот.
Надо идти. Жанна, там одна, ей возможно нужна помощь. И Вера… Её убийца до сих пор не найден. Поэтому надо идти – шептала на ухо пурга.
Из скорбного забытья вырвал луч яркого света, ударивший в спину. Альберт медленно обернулся, прикрывая рукой уставшие глаза.
– Оставайтесь на месте. Вы находитесь в зоне эпидемиологического заражения. Любые перемещения запрещены. Оставайтесь на месте! – железным голосом прогудел висящий в воздухе полицейский дрон. – К вам будут применены экстренные меры изоляции.
