Очень скоро я понимаю, что в его груди буквально дыра, сквозная.
Меня всю трясет. Что здесь произошло?
Мужчина смотрит на меня единственным глазом, который может открыть, взгляд его наполнен страхом. Он пытается что-то сказать, губы его двигаются, и я обнаруживаю, что зубы у него выбиты, а челюсть вывихнута.
Боже мой, да это же Ставрос.
Я пытаюсь встать на ноги и спотыкаюсь. В голове всплывает смутное воспоминание того, как он напал на меня, но все обрывается на моменте, когда я решаю дать отпор.
– Я приведу помощь, – обещаю ему я, хотя прекрасно знаю, что ему уже ничем не помочь. У потомков потрясающая способность к самоизлечению, но с такими травмами она явно не справится. Удивительно, что он в принципе еще жив.
Убегая из фруктовой аллеи, я спотыкаюсь о торчащий корень какого-то дерева. Я иду за помощью, но горло сдавило, и получается издать только нечто похожее на писк.
До меня, наконец, до конца доходит суть случившегося, и на меня ледяной волной накатывает страх. Это я ему навредила. Больше поблизости никого нет. Я вся измазана в чужой крови. Это точно была я.
Да, Ставрос атаковал, но разве это повод для того, чтобы убивать? Кто-нибудь вообще поверит, что он напал на меня первым? Если я что-то и поняла со своего прибытия в Эдем, так это то, что Нефилимы ангельского происхождения друг за друга горой. Что они со мной сделают?
Я выхожу из рощи. Центральная площадь и дом Никиаса в одной стороне, океан и свобода – с другой.
Вздрогнув, но скорее от шока, нежели напряжения, я оглядываюсь через плечо. Ставрос мертв. Ну или, во всяком случае, при смерти. Я не должна искать помощи. Мне нужно в противоположную сторону. Нужно делать отсюда ноги, пока меня не осудили за преступление, которое я понятия не имею, почему совершила.
За пару часов я могу добраться до Турции. Мир ведь большой. Я могу отправиться и исчезнуть где угодно.
Мой взгляд замирает на морских просторах вдали. Верхушки волн ярко сверкают и переливаются под лучами солнца. Свобода манит меня, словно песнь сирены. Ее мелодия будто развевается на ветру, и на несколько секунд я растворяюсь в ней. Я размышляю, каково это – сбегать от ответственности и последствий своих действий, а еще о тех силах, которыми обладаю, но не совсем осознаю. Хочу сбежать и оставить все это позади. Спокойно прожить жизнь вдали и в одиночестве, как когда-то и мечтала.
Какое-то время я обдумываю и осознаю эту мысль в голове.
Повернувшись в сторону Эдема, я трогаюсь с места, передвигая руками и ногами так быстро, как только могу. В голове у меня лишь одна мысль: о Стиле.
Но я бегу не к нему.
12. Стил
– В каком смысле она кого-то убила и исчезла?
Мне определенно не послышалось. Я разговаривал с семьей чуть дольше, чем планировал, сначала позвонил родителям, а потом Грею. После этого пришлось выслеживать Динька, чтобы вернуться назад, в Эдем. Но не может же быть, чтобы за несколько часов случилось нечто настолько ужасное.
В центре города собираются кучками Нефы ангельского происхождения. Никиаса и Ширу я нахожу рядом с фонтаном. Игнорируя потомка, что-то упорно гундящего мне в ухо, я направляюсь к ним. Старейшина, заметив мое приближение, извиняется перед теми, с кем говорил, и отходит от них. Шира следует его примеру.
– Стил?
– Что происходит?
– Мы все еще пытаемся разобраться, что происходит, но, похоже, Эмберли сцепилась со Ставросом и…
Кто-то выкрикивает имя Никиаса, не давая ему договорить. Крики раздаются где-то слева от нас, а чуть позже людей расталкивают во все стороны. Перед нами оказывается Аэро, лицо его все красное от злости. Его крылья изогнуты и, похоже, он готов ринуться в бой.
– Где она? – приказным тоном спрашивает он, подойдя к мужчине и остановившись всего лишь в дюйме от его груди.
– Аэро, прошу тебя, успокойся, – говорит Никиас. – Мы еще ничего не знаем наверняка. Все могло быть совершенно не так.
– Мой отец мертв! – рычит Аэро, и на площадь опускается жуткая гробовая тишина. – Местные видели, как он убегала из деревни. Мы уже давно должны были собрать группу и отправиться за ней!
Из толпы раздается несколько одобрительных возгласов, и у меня волосы встают дыбом.
– Следи за словами, – предупреждаю я его. От одной мысли о том, что Эмберли пострадает, хочется ломать все вокруг. Желательно чьи-нибудь кости. Я едва держу себя в руках. Мне нужна информация, и немедленно. Вновь переключившись на Никиаса, я спрашиваю:
– Зачем вообще Ставросу нападать на Эмберли?
– Надо было его слушать, – говорит Аэро еще до того, как Ник успевает открыть рот. – Он говорил мне, что явить на свет достойного наследника – это важно, но она не подходит на роль моей суженой. Убожество, которое не должно было…
Аэро не успевает закончить свою полную ненависти тираду, с его челюстью встречается мой кулак. Под моими костяшками раздается приятный хруст костей. Мерзавец выпал в нокаут с одного удара, звук его падения на землю ласкает мой слух. Шира опускается на колени, чтобы проверить, как он, но мне плевать на его состояние.
– Вот тебе и ответ на вопрос. Очевидно, Ставрос временно забыл о своей ненависти к ней, думая, что она родит ему достойных внуков. Но поняв, что этого не произойдет, видимо, сломался. – Я должен был предвидеть нечто подобное. Этот мужик с самого начала казался мне больным на голову.
– А где были вы, когда все то произошло?
Никиас меняется в лице. Его загорелая кожа становится бледной, губы скривились.
– Мы говорили о том, почему ей пришлось расти в мире смертных. Потом она сказала, что хочет побыть одна.
Я усмехаюсь.
– Вот вам и самое безопасное место на планете.
Мне хочется отчитать Никиаса за то, что не смог защитить ее от своих же людей, но понимаю, что это того не стоит. Сейчас у меня есть дела поважнее, например, выследить свою девушку и надавать ей по шее за то, что сбежала, вместо того чтобы пойти ко мне.
– Куда именно она пошла?
– Стил, прошу тебя, подожди. Нам нужно понять, что конкретно произошло, а потом собрать поисковый отряд.
Я наклоняю голову, подавляя желание трансформироваться.
– Вы делаете то, что должны, но я – не из вашего народа. Я отправляюсь за ней, потому что Эмберли – мой человек. Поэтому повторяю: куда именно она пошла? – с легким рычанием в голосе говорю я. – Не вынуждайте меня спрашивать снова.
У моих ног стонет Аэро, и Шира встает.
– Я отведу тебя.
– Шира, – одергивает ее Никиас.
– Я знаю, ты тоже отправился бы на ее поиски, будь у тебя возможность. Она – член нашей семьи, а семье нужно помогать. Ты сам меня этому учил, – говорит она, пристально глядя на старейшину их ангельской линии. – Ты должен остаться здесь и разобраться в том, что произошло. Позволь поучаствовать. Я хочу помочь.
